Конченая
Шрифт:
– Можно вопрос?
– Да.
– Кто та девочка под конвоем?
– Дочь создателя этой клиники. Благодаря ей она существует. У Ангелины шизофрения. Еще вопросы?
В этот момент я закрыла лицо руками и еще сильнее прижалось спиной к спинке дивана. На этот раз Вадим Алексеевич среагировал. Он тут же встал со стула и подошел ко мне. После чего сел рядом.
– Что случилось, Мия?
– Есть еще одна личность. Валерия является агрессором. Сама она не включается. Ее нужно заставить выйти из тени. Это практически нереально. Я не хочу, чтобы она оставалась внутри меня. У меня нет желания становиться злым
– Не беспокойся, Валерию мы тоже найдем. Пока я не буду уверен, что все хорошо, лечение не закончится.
– Спасибо, – я на секунду улыбнулась врачу и заплакала.
Это были первый настоящие эмоции за долгое время. Я была рада тому, что они все-таки остались. Мне казалось, что я их выключила навсегда.
4
Первое время я наслаждалась уединением. Читала книги. Постоянно поглядывала на пустой блокнот, который лежал на столе. Мне было страшно сесть за него и начать изливать то, что копилось внутри за долгие годы. Сейчас казалось, я не смогу справиться со всем, что происходило внутри.
Вадим Алексеевич дал нам выбор и позволил самим решить, кто будет первым. Многие думали, что это должна быть Юля или София. Но, несмотря на это, у каждой личности были свои проблемы, которые требовали немедленного решения.
Я понимала, чем больше информации получит врач, тем продуктивнее будет строиться наша работа. Поэтому совместными усилиями с остальными личностями мы выделили моменты, которые сильнее всего повлияли на мою жизнь, уничтожили меня как отдельную личность. Именно поэтому я старалась принимать самое активное участие. Теперь все находилось в моих руках. Я должна снова стать целой и сильной, чтобы жить дальше.
***
Можем ли мы в своих снах увидеть прошлое, настоящее или будущее? Может быть, это не только картинки, которые создает наше подсознание, наверняка, это что-то большее? То, что невозможно объяснить.
Мои сны были яркими, красочными и странными. Почему странными? Не знаю. В них я постоянно видела одного и того же парня. Мы были с ним счастливы. Особенно мне запомнился тот момент, когда качались на качелях. Тогда мне казалось, что время остановилось, и я обрела свободу. Это невозможно было передать словами. Я находилась в раю. Никогда не испытывала такого спокойствия и умиротворения, как в этих снах.
Каждую ночь я стремилась попасть в мир грез. Только там я чувствовала себя живой. Но когда просыпалась, то понимала – до сих пор в аду. Кто-то поднимал занавес и кричал: «Камера, мотор, поехали». Я играла свою роль, ни на шаг, не отходя от сценария. Под конец дня кто-то снова говорил: «Снято». Занавес опускался, а я погружалась в мир снов, где меня ждал один и тот же парень. Он всегда улыбался и боялся, что я не приду. Только его лица я не могла запомнить.
Почему же сны намного реальнее, чем тот мир, в котором я живу? Нет, я в нем не живу, а лишь веду свое жалкое существование, пока другие проживают каждый день, как будто он последний.
***
В воскресенье ко мне
Мы поднялись с Вадимом Алексеевичем на лифте наверх. Прошли два крыла, после этого спустились вниз. Вышли на улицу. Я снова почувствовала запах свободы. Он был прекрасен. В такие секунды ощущала себя живой.
Прошли по небольшой тропинке, которую с двух сторон ограждал высокий забор. Я видела, как люди играют в футбол, баскетбол. Кто-то просто сидел на лавочках. Но я ни как не могла выкинуть из головы взгляды многих из этих людей. Совершенно пустые. Казалось, они смотрят на тебя, но на самом деле взгляд проходил насквозь. В такие минуты чувствуешь себя голой.
С Вадимом Алексеевичем мы зашли в довольно просторный дворик. Я увидела трех девушек, которые сидели на лужайке. Сразу отнеслась к ним настороженно, так как, припоминая прошлый опыт, лучше всего перестраховаться. Хоть они не проявляли агрессии, я ни одной из пациенток не доверяла. Каждая из них жила в своем мире с личными демонами.
Мне выделили небольшую палату с довольно удобной кроватью, маленьким столиком у окна, отдельным душем и туалетом. Не думала, что тут будет все так цивильно. Я побывала во многих больницах, где на этаж с пятьюдесятью пациентами был один туалет с шестью кабинками, в которых даже дверей не было. Сейчас я находилась в санатории, а не в психиатрической клинике.
Далее доктор Костин сообщил, что будет приходить два раза в неделю и не может сказать, сколько займет лечение. Все происходит индивидуально. Кому-то необходим год, у кого-то на восстановление уходит десять лет.
Когда врач ушел, я принялась раскладывать вещи. Неожиданно в дверь постучали, после этого я увидела белокурую девушку. Она была чуть старше меня. Сияла ярче лампочки, не самый хороший пример, но что вы хотели получить от человека, который лежит в психиатрической больнице. По виду девушки нельзя было сказать, что она больна.
Как оказалось, ее звали Дианой. В клинике она провела чуть больше года. Здесь знала каждую девочку, а новеньких пациенток всегда приветствовала. Старалась со всеми поддерживать контакт.
Судьба этой девушки была не простой. Личная трагедия привела ее в это место. Она забеременела от своего парня, который работал военным журналистом. Его убили во время одной из перестрелок. Ребенок – единственное, что осталось у этой девушки. Но, когда она была на восьмом месяце беременности, трое хулиганов избили ее. 29 – летняя будущая мать потеряла свое дитя. В тот день ее личность раскололась надвое. Вторая часть забрала на себя всю боль и закрыла навсегда от Дианы эту ношу.
Доктор Костин старался восстановить личность Дианы. Снежана лишь небольшими горстями возвращала девушке воспоминания, иначе Диана свихнулась бы от всего, что на нее в одночасье могло обрушиться. Диана вроде осознавала, что без принятия прошлого, не сможет идти дальше. Но она боялась неизвестности и стояла на перепутье. Это было видно невооруженным взглядом.