Кондитерская дочери попаданки
Шрифт:
— Вот, попей, — приказал он, протянув мне горячую чашку. — Травяной чай с небольшим количеством коньяка, который ты добавляешь в выпечку и для пропитки коржей.
— Спасибо, — икнула я, делая большой, жадный глоток. Обычно я не имела пристрастия к спиртному, но сегодня, черт возьми, был самый, что ни на есть, особый случай!
Грей сел рядом на пол и обнял меня. Я же продолжала попивать этот его чай, и к тому времени, как чашка опустела, в самом деле почувствовала себя немного лучше.
Только вот Матильда все еще не приходила в себя.
Не очнулась она и к тому времени, как Гретта,
Я же четко и ясно понимала, что наша «веселенькая ночка», увы, пока не закончена.
ГЛАВА 20. Возмездие
Матильде потребовалось немало времени, чтобы прийти в себя после того, как очнувшись, она узнала, что все это ей не просто не приснилось. Но еще и то, что она в тот момент поняла все совершенно верно.
Девушка долго не могла успокоиться. Когда же ей это, наконец, удалось, в ее глазах не осталось ничего, кроме гнева и жажды мести.
До рассвета было еще далеко. Так что они с Греттой оседлали коня, на котором прискакала Матильда, и вместе отправились к графскому замку, где сестра собиралась показать ей тайные ходы, которыми та могла незаметно проникнуть внутрь. А после моя новообретенная тетушка должна была вернуться домой, где засесть за разработку плана уничтожения наших врагов. Раз и навсегда.
— Ты как, в порядке? — деликатно спросил Г рей, войдя в гостиную с двумя чашками горячего травяного чая, за которыми ходил на кухню. И сев на диван рядом со мной, протянул мне одну из них.
— Кажется, да, — вздохнула я, принимая чашку из его рук, и сделала маленький глоток. Вкусно. — У нас с Амалией никогда не то что не было теплых чувств — я эту стерву терпеть не могла все годы, что жила с ней в отцовском замке. Успокаивала себя мыслями о том, что любая женщина не была бы рада видеть под одной с собой крышей дочь своего мужа от его любовницы. И все же… как она меня изводила! Каждый мой день превращала в сплошной кошмар. Более того, как оказалось, Амалия еще и вступила в сговор с Камогом, очевидно зная если не о его истинной сущности, то как минимум о том, что он — существо не самой обычной природы. Фактически, пошла на сделку с дьяволом, и я не исключаю, что причиной, толкнувшей ее на это, могло быть желание как раз таки меня извести. Возможно она даже сделала что-то, благодаря чему Камогу удалось подстроить тот «несчастный случай» и убить отца. Тем не менее. Она все равно не заслуживала такой смерти, — вздрогнула я. — Ни с того ни с сего перенестись из своего тела в разлагающийся труп Вильяма на дне болота. Выкарабкиваться из этого болота, ползти по лесу до города, а затем
— до порога моего дома, где встретить свою дочь, и лишь после этого уйти навсегда.
— Да уж, на такое мало кто заслуживает, — вздохнул оборотень, заботливо меня обнимая. — Но не переживай. Мы обязательно покончим с существом, которое способно на такое. И сделаем это уже совсем скоро.
— Ты прав. После всего, что мы узнали, у нас нет права проигрывать, — кивнула я, ставя
И его не пришлось просить дважды.
От страсти, с которой оборотень накрыл мои губы, меня обдало вихрем жара. И в этот момент я в самом деле забыла обо всем. О жутком происшествии, случившемся несколько часов назад. О тяжелой бессонной ночи с напрасными блужданиями по лесу. О смертельной опасности, которая подбиралась к нам ужасающе близко.
Все, что было для меня реальным, это Грей, прижимавший меня к себе. Его губы, порхавшие на моих. Его язык, проскальзывающий в мой рот. И его руки, скользящие по моему телу сквозь тонкую домашнюю одежду.
Легко подхватив мои бедра, он приподнял юбку и усадил меня к себе на ноги. А я, упершись коленям в диван, со всех сил прижалась к нему, ощущая сквозь штаны, как вервольф завелся! Его ладони проникли под мою блузу. Почувствовав их горячее, слегка шероховатое прикосновение к своей спине, я испустила грудной стон и обвила его шею руками.
Все это дурманило. И сейчас, целуя Грея, я просто не могла поверить в то, что когда-то боялась его. Что не так давно сомневалась после нашего первого поцелуя в заброшенной хижине. Что до этого поцелуя столько раз оставалась с ним наедине, но при том старалась не думать, не замечать того волнения, которое охватывало меня от близости этого мужчины.
В то время как эти такие сладкие губы были настолько близко ко мне!
Но теперь я уже ни за что не отпущу их. Ни за что не отдам. И пускай хоть весь город колотит кулаками в мою дверь! Я больше не могу и не собираюсь ждать.
Тяжело дыша, я расстегнула рубашку Грея. И наслаждаясь каждым прикосновением к его покрытой татуировками коже, спустила ткань с сильных, широких плеч. А затем, окончательно стянув, швырнула в сторону. Он же тем временем избавил от блузы уже меня. После чего..
Я вздрогнула, ощутив, как его пальцы расстегнули застежку бюстгальтера, и тот, ослабнув, отошел от моей кожи. Бретельки сами по себе соскользнули с хрупких плеч, и Грею достаточно было сделать лишь одно, совсем легкое движение руками, чтобы сняв его с меня, отбросить за спину.
Это было самое потрясающее, что я ощущала за всю свою жизнь! Полностью, без малейшей преграды, прижиматься своей грудью к горячему телу мужчины, от которого сходила с ума. Чувствовать его всей поверхностью своей кожи. И продолжать целовать, млея от прикосновений его рук к моей обнаженной спине. Долго. Глубоко. Жадно.
Не выпуская моих губ и продолжая придерживать меня, Грей поднялся с дивана. Я ощущала, как его руки дрожали от желания, пока он расстегивал мою юбку, чтобы позволить ей упасть на пол. В то время как я уже вовсю сражалась с застежкой его штанов. Не останавливая поцелуев, оборотень схватил меня на руки, забросив мои ноги себе на бедра, и в несколько шагов оказался в спальне. Где осторожно положил меня на аккуратно застеленную постель. Ощутив прохладные простыни под своей кожей, я задрожала, кожа покрылась мурашками. Словно завороженная, я смотрела на стоящего напротив мужчину. Который, быстро сбросив с себя остатки одежды, навис надо мной и легким движением стянул с меня белье.