Кондор принимает вызов
Шрифт:
— В честь чего праздник, Ваня?
Бушмин, зацепив вилкой ломтик ветчины, отправил его в рот. Как ни странно, аппетит у него был зверский. Сказывалось и то, что за сутки с лишним у него не побывало во рту и маковой росинки.
— Ну ты даешь! — хмыкнул Демченко. — Я ж тебе вчера звонил, предупреждал, что нагряну. Забыл?
— А, ну да... — За бурными событиями нынешней ночи Бушмин, кажется, позабыл обо всем на свете. — С праздником тебя, дорогой.
— Да и хрен с ним, с Первомаем. — Демченко вгрызался крепкими зубами в куриную ногу. — Скучно,
— Семейная драма?
— Боже упаси, — Демченко ожег его укоризненным взглядом. — Все у нас тип-топ. Меня по службе не отпустили, а так бы и я с ними за компанию прокатился, к теще на блины... Предки мои забурились в Прибрежное, сам понимаешь, весенне-полевые сейчас в полном разгаре. Теперь их в городе до поздней осени не увидишь. Участок там о-го-го, настоящая ферма. Надумал я тут как-то и сам в огороде покопаться, но куда там — не допускают. Ты у нас, Ваня, весь израненный, говорят, тебе здоровье поберечь нужно...
Бушмин, глядя на его плутоватое лицо, невольно рассмеялся. У Вани Демченко цветущий вид, да и весу в нем почти центнер, сплошь тренированные мышцы. В ОМОНе он на хорошем счету.
— Кстати, я утром Прохору звонил, предлагал составить нам компанию.
— А что Саня? — Бушмин поднял глаза.
— У него какие-то свои планы. Говорит, в следующий раз. Калайда тоже на следующей неделе освободится. Может, в Балтийск все вместе прокатимся, навестим гвардейцев...
Демченко посмотрел на циферблат настенных ходиков, висящих на противоположной стене. Стрелки показывали четверть девятого. За окном заметно темнело.
— Санек дежурил сегодня, и по времени он уже отстрелялся... Слушай, а эта гнида так и продолжает тебя до сих пор прессовать?
— Ты о ком? — опешил Бушмин. — Какая гнида?
— Казанцев, твой «лепший друг».
— Ах вот ты о ком, — Бушмин нахмурился. — Не знаю, что и сказать. Да кто я такой, в конце концов? Что я за величина и на кой я ему сдался? Наверняка он уже успел забыть о самом факте моего существования...
— Не скажи, брат, не такой он человек, — рассудительно заметил Демченко. — Я еще не забыл, какой облом случился, когда я попытался пристроить тебя к нам. Шеф поначалу дал добро — берем твоего Бушмина, какие проблемы... А уже на следующие сутки поставил меня в известную позу. «Ты что же, — говорит, — сучий потрох, делаешь?! Почему сразу не сказал, что твой дружбан находится в контрах с самим Казанцевым?!» Я даже сам не ожидал такой реакции.
Бушмин мрачно покрутил головой.
— Сам видишь, Ваня, здесь мне ничего не светит. Думал, пока не найду для себя подходящее занятие, как-нибудь перебьюсь. Буду на тачке калымить, еще что-нибудь придумаю... Но это тоже не дело, можешь поверить мне на слово.
— У меня есть один знакомый фирмач в автомобильном бизнесе, могу за тебя словечко замолвить. Будешь в «эскорте» работать, тачки из-за кордона перегонять. В месяц до штуки баксов выходит.
— Пожалуй, будет лучше всего, если я соберу вещички и переберусь
Демченко неторопливо промокнул губы бумажной салфеткой.
— Что-то я перестал тебя понимать, брат. Из всех нас ты считался самым упертым, в хорошем смысле этого слова. Хребет у тебя крепкий, сам в этом не раз убеждался. И с «чехами» ты дрался грамотно и смело, хотя хрен поймешь, за что мы с тобой кровь проливали... И что я сейчас наблюдаю? Бушмин, «энша» батальона морского спецназа, тот самый «черный дьявол», которого дружно материли в радиоэфире «чехи», решил вдруг капитулировать перед каким-то подонком из числа нуворишей! Честно говоря, я не предполагал, что тебя можно так легко сломать...
Бушмин, сохраняя внешне безразличный вид, потянулся к пачке за сигаретой. Ночное приключение по-прежнему не выходило у него из головы. Он всецело доверял товарищу, их дружба прошла через все испытания и передряги, но уже по зрелом размышлении решил, что не стоит посвящать Демченко в историю с «черным монахом». Но вместе с тем ему было любопытно узнать, к каким последствиям привел его анонимный звонок. Иван наверняка в курсе последних событий, у него и можно было разжиться полезной информацией.
— Давай лучше сменим тему. Что у нас новенького в городе?
— В каком смысле?
— На криминальной ниве.
— О, здесь у нас жизнь бьет ключом, — Демченко оживился. — Я сегодня в ночь работал, ребята из отдела по нераспространению наркотиков пробили адресок притона...
— Так ты ночью дежурил? — поднял брови Бушмин.
— Да нет! Я же говорил — внеплановое мероприятие... Короче, повязали мы в одной развалюхе на Черниговской наркош и только успели отвезти их в райотдел, как нас тут же высвистали на Василевского, там ночного сторожа на площадке застрелили. А заодно и псину его приговорили...
У Бушмина сразу пересохло в горле. Запоздало мелькнула мысль: нужно было еще днем включить телевизор, наверняка об этом сообщали в новостях. Может, и в отношении «черного монаха» что-нибудь прояснилось бы.
— Что за площадка, Иван? Это где автоцентр строят?
— Нуда, на Литовском валу. Там по ночам сразу двое охранников дежурят. Одного застрелили, второй отбился кое-как и поднял тревогу.
— Ваня, а когда это было по времени? Кого-нибудь из этой бригады уже удалось задержать? Что там вообще произошло, ты в курсе?
Хотя у Бушмина зародились дурные предчувствия, вопросы он старался задавать нейтральным тоном, мол, эта тема интересует его из чистого любопытства.
— Мы туда подтянулись около трех часов ночи. Нас опередили патрульные, но и они, как выяснилось, слегка запоздали. Короче, тот гад, что застрелил охранника, к тому времени успел испариться.
— Подробности известны?
— Понимаешь, Андрюша, мы там недолго кантовались. Только приехали на площадку, как нам выдали новую команду — рысью на Барнаульскую. А оттуда уже покатили на «железку», там два пьяных остолопа друг дружку ножичками порезали...