Кондотьер
Шрифт:
Ба-дах! Уложенный на борт для подпорки мушкет подпрыгнул от выстрела. Хитрец не был уверен, попал он или нет. Но спящий в объятиях тумана караван мгновенно ожил. Боцманские дудки засвистели тревожную трель. Дон Ансело взлетел на ноги, отбросил плащ в сторону и заорал, надрывая голос:
— Тревога! Атака с правого борта!
На палубу высыпали заспанные штурмовики и матросы «Соловья». Часть из них сразу же побежали к пушкам, остальные рассыпались вдоль борта. Стрелки заняли позиции на носу, корме и даже на капитанском мостике. Хитрец снова выстрелил. Снизу завыли, а потом раздалась многоголосая ругань.
—
— То, чего мы и опасались. На нас напали, — Михель кивнул в молочную кисею, откуда неслись всплески воды; в лодках энергично махали веслами, чтобы добраться до кораблей, пока всех не перестреляли.
— Ни черта не видно! — купец попытался рассмотреть обстановку, но в этот момент снизу выстрелили, и в фальшборт с сочным звуком влепилась пуля. Боссинэ в испуге отпрянул, едва не уронив шляпу в реку.
— Поберегитесь, господин Боссинэ! — дон Ансело по нарастающему реву понял, что их атакуют по всей линии. Сколько же их? — Эти пираты еще и ружья имеют!
— Какие пираты? — к ним подскочил Бруно. — Пираты подобрались бы к нам на своих маневренных суденышках, вот тогда крышка! А это обычные сухопутные крысы! Справимся!
Он убежал на корму, откуда раздался его зычный голос. А потом рявкнула пушка. Кажется, снаряд попал удачно. Всплеснула вода, кто-то завыл от боли.
Мушкеты стреляли редко, порой вразнобой, да Михель и не надеялся особо на огнестрельное оружие. Главная схватка будет у бортов. Туман стал пореже, что позволило увидеть дюжину лодок, несущихся к «Соловью». Четверо гребцов, двое на носу, готовые закинуть абордажные крючья, и еще двое на корме, кое-кто вооружен огнестрелом. Судя по слаженности, внизу не новички, за ними не одно захваченное судно. Только сейчас им не удастся, с усмешкой понял дон Ансело, извлекая из ножен кортик. Благодаря бдительности вахтенных атаку не проспали, и момент внезапности может обернуться полным поражением.
С «Енота» тоже рявкнула пушка. Значит, и там отбиваются. Слабое место — «Лаванда». Только бы экипаж не дрогнул. Их задача проста: рубить топорами «кошки», которые разбойники будут закидывать наверх, чтобы забраться на корабль.
Яростные крики в тумане становились громче, где-то уже зазвенело железо. Неужели прорвались?
— Держать оборону! — закричал дон Ансело, прохаживаясь за спинами штурмовиков и матросов, держащих багры и топоры. — Рубите веревки и колите каждого, кто попытается залезть!
Туман дрогнул и с невероятной скоростью стал расходиться, открывая картину происходящего. Боссинэ, поднявшийся на капитанский мостик вместе с Михелем, выругался. «Лаванда» не смогла отбить нападение. Отсюда было видно, что с десяток вооруженных до зубов бандитов в разных одеждах — от коротких кафтанов до кожаных жилеток — согнали на середину оставшихся в живых матросов, а несколько человек остались лежать в крови.
— Шкипер Хемиш хотя бы жив, — процедил сквозь зубы Боссинэ. — Проклятье, что они затевают?
На их глазах разворачивалась странная картина. Нескольких матросов заставили спуститься в трюм, капитан Хэмиш поднялся на мостик, а остальные рассредоточились возле мачт.
— Они, что, собрались поднимать якорь? — едва не подавился дымом Торфин, незаметно вставший возле штурвала. Шкипер, не обращая внимания на посвистывающие
— Она села на мель где-то недалеко отсюда, — мрачно хмыкнул купец. — Судьба ее незавидна. Местные растащили все до последней дощечки.
— И в чем загадка этой истории? — нетерпеливо спросил дон Ансело, следя за маневрами двух лодок, приклеившихся к борту «Соловья»; пока никто не рискнул кинуть «кошку», понимая, что ничем хорошим для них это не закончится. Достаточно обрубить веревку — и на корабль не подняться. А тут еще и по четыре залпа из мушкетов начали выбивать ряды атакующих. Пристрелялись парни, и это здорово!
— Загадки никакой, — пыхнул Торфин дымом. — «Невеста ветра» попала в такую же передрягу. Она вывалилась из строя и почти сразу же влетела в песчаную ловушку, которая находилась в нескольких футах от фарватера. Кормой перегородила путь идущему следом судну. Вся беда была в том, что «Невеста» являлась плоскодонным широким планером, да еще загруженным по самую маковку товаром. Пришлось каравану встать на якорь и два дня отбиваться от атак грабителей, теряя людей и время. Помните, хозяин?
— Пять лет назад, — кивнул Боссинэ, с мрачным выражением на лице глядя на «Лаванду».
— Не ваш ли караван был? — поинтересовался дон Ардио, одновременно с этим оценивая ситуацию вокруг «Соловья».
— Нет, я тогда больше по Рокане ходил до Ромси и Лимадии, — неохотно ответил купец. — Проклятье! Если сейчас эти безмозглые тупицы повторят маневр, нас запрут здесь вместе с «Енотом»!
Пушки больше не стреляли — почти все лодки нападавших успели уйти в мертвую зону, и теперь активно подавляли оборону залпами из мушкетов, не давая высунуть голову. Правда, мало кто попадал в цель с воды. Стреляли больше для острастки, но тем не менее, получалось отвлекать экипажи и штурмовиков от истинного места прорыва. На «Оленя» уже пробовали подниматься с кормы, и командовавший бойцами вместо Рича Призрак вынужден был бросить туда двух человек, оголив борт.
— У «Лаванды» нет никакого маневра, — Торфин спокойным голосом продолжал оценивать ситуацию, хотя перед этим в нактоуз впилась пуля, едва не расколотив компас. Он только отряхнул со своего мундира щепу. Железная выдержка у мужика! — Сейчас поднимут якорь, но паруса не успеют набрать ветер. Течением слегка развернет и шарахнет нас кормой по носу.
— Торфин! Делай что-нибудь! — рявкнул купец расстроенно.
— Думаю, — пожал шкипер плечами.
Дон Ансело вернулся к своим штурмовикам. Двое уже были ранены щепой, отлетевшей от бортов. Нападавшие постепенно давили огневые точки и заставляли людей прятаться от пуль. Рано или поздно грабители заберутся на корабль — в этом Михель не сомневался. Туман почти рассеялся, и теперь хорошо видно, что у противника пятнадцать лодок, в которых по шесть-восемь человек. Конечно, частично их проредили, вон, трупы прибило к кустам. Но «Лаванда» уже захвачена, «Соловью» грозит столкновение, и при таком раскладе все становится гораздо хуже, чем Михель себе представлял. Чертову «Лаванду» надо было и в самом деле ставить в конце каравана, как верно сказал доктор, но ведь такое решение должен принять сам Боссинэ! Да где же Игнат-то?