Конец академии
Шрифт:
Сегодня она тоже решила не сдерживаться. Посмотрев на свою сотрудницу, рявкнула:
– Ну и что ты мне принесла?! Ты хоть проверила?! Великий князь… Мы что теперь, за каждым парнем будем бегать, выяснять, не он ли пропавший племянник государыни?
– Госпожа статс-секретарь, Пётр - не каждый, вы же сами знаете.
– Да знаю я, - одетая в тугой мундир с полагающимися по статусу знаками отличия, Танеева расстегнула на одну пуговицу стоячий ворот, присела, но сразу вскочила вновь.
– Бать твою, Виктория! Нам этот парень нужен был, чтобы заткнуть
– А если это действительно он?
– резонно заметила сотрудница канцелярии.
– Действительно, - хмуро проворчала статс-секретарь, не став ничего говорить подчинённой.
Вся правда о мальчике никогда и никем не афишировалась, да и знал её очень узкий круг лиц. Даже сама Танеева знала её лишь в той части, где требовалось подчистить концы и инсценировать похищение. Не более. Но и этого хватало, чтобы утверждать с точностью, что учившийся в Екатерининской академии Пётр Иванов никак великим князем быть не мог. Вот только подчиненные ни о чём догадываться не должны.
– Если мы докажем, что он - великий князь, то ударим по гаремным привилегиям, может, сократим квоты, и вполне вероятно, что сможем хотя бы частично прикрыть публичные дома, - не дождавшись реакции начальницы, продолжила Виктория.
– Вика-Вика...
– пробормотала Алефтина Станиславовна, угрюмо прикидывая, что идти к императрице придётся в любом случае - слишком бесконтрольно стали распространяться слухи, а значит, нужна была официальная реакция императорской семьи.
– Ну ликвидируем мы публичные дома, а где тогда пар спускать нашим женщинам? Мужчин раз в пять меньше, и это у нас, а в других странах и во все десять. Чем ты предлагаешь заменить их? Социальная напряжённость будет расти, а мне тут революции не нужно.
– Я уже предлагала.
– Многожёнство? Гаремы наоборот?
– Танеева оглушительно расхохоталась.
– Это выход, - упрямо заявила её собеседница.
– Выход? А твой собственный муж-то готов спать с другой женщиной?
– Ну, в родовых гаремах же как-то спят.
– Мужчины там на правах общего имущества. Ценного имущества, не спорю. Но не полноправные члены общества.
В этот миг подчинённая взглянула на статс-секретаря, а затем веско и убедительно заявила:
– Госпожа, я прорабатывала этот вопрос, и мне кажется, что может получиться совместить и статус ценного имущества, и равные права.
– Это как?
– Очень просто, - улыбнулась Виктория, - всего лишь нужно дать мужчинам право спать с любой понравившейся женщиной вне зависимости от того, состоит он в браке или нет, и внедрить это в общественную мораль как социальную норму. Впоследствии можно будет модифицировать и само понятие брака, заменив его содержанием. В том числе и в складчину. К примеру, если одна девушка не может содержать парня и обеспечивать ему достойный уровень жизни, то она может сделать это, объединившись с несколькими другими девушками.
– Эк...
– Танеева даже крякнула, услышав
– Ну у тебя и фантазия, Вика. А с чего бы самим мужикам на подобное соглашаться?
– Мы просто внушим им мысль, что множество половых партнёрш - это не позор, а повод для гордости. Подтянем науку, объявив, что с точки зрения биологии именно полигамия наиболее благоприятна для человеческого вида, и создадим иллюзию того, что не девушки берут его в складчину, а это он милостиво соглашается одарить их своим вниманием. Под это дело мы сможем не просто равные права декларировать, а даже и более привилегированное положение мужчин в обществе. По факту же все они станут просто общим ценным имуществом всех женщин империи.
– Тем самым и волки будут сыты… - произнесла, сощурившись, Танеева.
– И овцы целы, - кивнула Виктория.
– Так, но тут не обойтись без того, кто на себе и своим поведением покажет остальным пример. Того, кто готов к этим самым множественным половым связям и сожительству с большим количеством женщин, причём освещаемому публично.
На это сотрудница канцелярии улыбнулась и ответила:
– Вот тут как раз Пётр Иванов нам и поможет, и если он действительно окажется великим князем, это будет лишь на руку.
– А он сам-то согласится? Всё-таки решиться на такое, переломив себя, весьма тяжело в психологическом плане.
– Не беспокойтесь, - уверенно рубанула Виктория, - зная кое-что об его образе жизни, могу сказать одно: ему это даже понравится.
– Здравствуйте!
Уже подходя к тяжёлым дверям парадной, я, обернувшись, увидел странно знакомого толстячка в клетчатом костюме и с зонтиком в руках, что неуверенно мялся возле лавочки, не решаясь присесть.
– Здравствуйте, - кивнул я ему, останавливаясь и буквально кожей чувствуя напрягшуюся за спиной Семёнову. После моего вояжа в реанимацию она чересчур рьяно взялась за мою охрану, старательно отсекая всё и всех, кто, по её мнению, мог представлять хоть какую-то опасность. Вот и сейчас я был почти на сто процентов уверен, что девушка раздумывает, а не является ли зонтик в руках гражданина скрытым оружием.
– Извините, - мужчина достал платок и вытер выступивший на шее пот, после чего продолжил: - Вы меня не знаете, но мы в некотором роде знакомы, я живу тут, в доме через дорогу.
Присмотревшись, я поднял брови в лёгком удивлении. И вправду, “в некотором роде знакомы”. Я вспомнил, где его видел - в окне напротив. Невольный свидетель наших с Иланой, да и не только с ней, постельных утех.
Кашлянув с некоторым смущением, я произнёс:
– Так это вы? Если вы насчёт того самого, то уверяю вас, в следующий раз мы не забудем задёрнуть шторы. И всё, что будет происходить в дальнейшем, ни в коей мере не помешает вам и всем остальным.
Теперь дошло и до Иланы, и девушка резко скрылась за моей спиной, словно это хоть как-то могло её спрятать, особенно с учётом того, что она на голову выше меня.