Конец академии
Шрифт:
– Правильно - поддержал я девушку, - главное, в первую очередь, любить себя.
– Дело не в моей магии, - словно не слыша меня, продолжила та, - не в том, что я не могу её контролировать и не в том, что она почти бесполезна…
Её пальцы коснулись пуговиц на пальто, начиная их медленно расстегивать, а мои брови медленно поползли вверх.
– Арина, ты что?
– первой мыслью, мелькнувшей в голове, было, что она хочет сделать то, что они тогда так и не сделали, то есть трахнуть меня. И даже, на короткий миг, захотелось дать бедной девочке то что она хочет. Но только на миг, потому что расстегнув
– Дело в вас, мужчинах. Всё, что происходит, происходит из-за вас. Вы, причина всех женских бед. Вы и ваше неуёмное желание лезть туда где вам совершенно не место.
– Погоди, - произнес я, отшатываясь назад, но она уже доставала на свет странный компактный пистолет с длинным толстым стволом.
“Глушитель, - внезапно понял я, завороженно смотря в черный зрачок вороненого ствола, - неужели она…”
Пистолет дернулся в её руке с сухим треском сломанной ветки, а я почувствовал тупой удар в грудь. Неверяще посмотрел вниз, касаясь пальцами кителя, чувствуя как намокает рубашка под ним и медленно но верно от места удара в стороны начинает распространяться жар.
Еще треск и новый удар, на слабеющих ногах я сделал один или два шага, но колени подогнулись и я со стуком рухнул на них, кое как удерживая себя вертикально и пытаясь мутнеющим взором найти лицо моей убийцы, но пистолет чуть двинулся в девичьей руке, смотря, казалось, прямо мне в лоб, а затем резко наступила тьма.
К середине ночи академию покинули последние официры имперской безопасности и белая как покрытая извёсткой стена в коридоре, Седова, сорвав нестерпимо дущащий галстук, жадно отпила из графина на столе и буквально рухнув в родное кресло, с тоской и безнадёгой посмотрела на подругу. Россиянова, впрочем, была не лучше, стрельба в академии, тяжело раненный курсата Иванов, оказавшийся великим князем Петром Алексеевичем, и убийца, бывшая курсата, отчисленная как раз накануне, так, к слову, пока и не пойманная - что называется, полный набор, хуже не придумаешь. Чем это обернется для них обеих, сказать было сложно, но что ничего хорошего, можно было не гадать.
– Что с ним?
– устало поинтересовалась генерал-майора.
Прекрасно поняв о ком она, полковница, пока еще полковница, но что-то ей подсказывало, что это ненадолго, хмуро ответила, - пока в реанимации, два пулевых ранения в грудь, и касательное в голову. Череп не пробило, только кожу сорвало и залило кровью. Явно контрольный выстрел, но не проверила, по неопытности и не добила…
– Как эта, Арина как её…
– Каплан, Арина Родионовна, - подсказала Россиянова.
– Да, Каплан, вообще проникла на территорию, у неё же забрали пропуск?
– Не успели список по отчисленым и исключенным номерам пропусков на вахту передать, а прапорщице на КПП она наплела, что забыла пропуск в общежитии.
Разразившись потоком площадной брани, генерала долго и витиевато поминала всех и Иванова, и Каплан, и прапорщицу, чемпионат по шарострелу, тупоголовых курсат, идиоток преподавал, а затем и саму себя.
Наконец выдохшись окончательно, Седова прикрыла глаза, откинувшись и мерно покачиваясь в кресле, напоследок произнеся
– И в этот раз подруга по воспитательной была с ней полностью согласна.
Поднявшись с капитанского кресла, я чуть улыбнулся, уступая место моей первой помощнице - Сарарин. Мы уже вышли из гипера возле родного мира Аллари и теперь нужно было спокойно пройти все кордоны, чтобы добраться до верховной матери космоэльфиек.
– Господин, почему вы скрываетесь?- эльфийка остановилась, не решаясь принять на себя пусть фиктивную, но всё-же роль временной корабельной матери, - Стоит нашим сестрам услышать ваш прекрасный голос и заглянуть в бездонный космос ваших глаз, как нас тут же пропустят.
– Ну да, - хмыкнул я, скептически. Всё-таки, секс со мной их не только делал беззаветно преданными, но и отшибал им критическое восприятие реальности. Поэтому приходилось выдумывать на ходу различные причины. Вот и сейчас, я не стал с старпомой спорить, а только заметил, - Верная моя Сарарин, все так, но увидев меня они непременно захотят со мной встретиться, а это сильно отдалит меня от нашей главной цели - знакомства с великой матерью. Неужели ты позволишь великую мать ждать ещё дольше?
– Вы правы, господин, - склонила голову эльфийка, - как всегда. Я приложу все свои скромные силы чтобы не задерживать вас ещё.
А затем, приняв серьезный и властный вид, она уселась в капитанское кресло и потребовала связать её с ближайщей боевой станцией, а я отошел чуть в сторону, чтобы не мешать и, сложив руки на груди, приготовился ждать. Оставалось совсем немного, совсем чуть-чуть времени, до того момента как этот эльфийский мир станет полностью и безраздельно моим. И пусть я буду лишь тенью за спиной великой матери, серым кардиналом, но говорить она будет моим голосом и ничьим иным.
Через три дня
– Кто ты?
– великая мать народа Аллари поднялась с трона, глядя грозно и властно на меня, застывшего у подножия широкой лестницы, до поры закутанного в балахон и прячущего лицо.
– Я?
– откинув капюшон, улыбаясь и с превосходством смотря ей в глаза, ответил, - твой личный сорт героина!
– Чужак?! Как ты проник сюда?
– она сощурила свои прекрасные большие миндалевидные глаза, делая шаг вперед, - впрочем неважно, я сама тебя уничтожу.
– Не уничтожишь, - я продолжал смеяться, рассматривая прекрасную в своём искреннем гневе эльфийку, спускающуюся ко мне, - ты уже страстно желаешь меня, просто этого ещё не поняла.
– Нет, пожалуй не буду уничтожать, я буду тебя пытать...
– прошипела она, яростно хватаясь за парадный меч на бедре, подходя всё ближе. Вот только рука на эфесе, чем ближе эльфийка была ко мне, тем слабее держала рукоять, а голос великой матери стал предательски меняться.
Остановившись на предпоследней ступеньке, не в силах сделать больше ни шага, она застыла дрожжа и глядя на меня полными страха и непонимания глазами, а я, распахнув балахон полностью, остался в чем мать родила и лишь нанесенное на кожу масло делало меня слегка блестящим и чрезвычайно, чрезвычайно приятно пахнущим.