Конец банды Бурнаша
Шрифт:
— Я есть профессор…
— Я больше не буду, тетенька!.. — заревел вдруг Славка в полный голос.
— Подождите, товарищ, садитесь, — пригласила Ксанка, вставая из-за стола. Она выглянула в коридор. — Остапенко, забери мальчишку, я потом с ним договорю.
Эйдорф сел на стул и, пользуясь паузой, осмотрел помещение, даже постучал костяшками по перегородке.
— Слушаю вас, — чекистка вернулась на место. — Вы преподаете в детдоме?
—
— А-а, Валера рассказывал, — вспомнила Оксана. — Хотите помочь беспризорным детям?
— Причем здесь: помочь детям? Это Чека?
— Понимаю, — Ксанка выразительно поглядела на марлевую повязку через голову немца. — Это точно были дети?
— Это был бандиты!
— Не горячитесь, товарищ Эйдорф. Дети здесь при том, что я отвечаю в губчека за борьбу с беспризорностью. А вам, профессор, нужно к Якову Цыганкову, он как раз такими делами занимается.
— Где он есть?
— Направо, через дверь, — указала девушка.
— Нихт, не понимайт. Как это: «через дверь»?
— Ну, пойдемте, — снова поднялась с места Ксанка, — я вас провожу.
— Очень, очень благодарит! — обрадовался немец. — Я путать учреждения. Коридоры, кабинеты. Даже ф Германия. Очень рассеят…ный?
— Рассеянный, — девушка кивнула, что поняла. — С учеными это бывает.
— Это сухой штукатурк? — профессор постучал в стенку. — Это старый дом, тут перестройка?
— Конечно, здесь был большой зал, а мы сделали отдельные кабинеты, — сказала Оксана, распахивая дверь. — Вот сюда, пожалуйста.
— Благодорю, фы так мне помог!
— Яша, привет, как ты сегодня?
Цыганков сидел за столом с очень похожей повязкой через голову. Кроме того, у него была подвязана левая рука.
— Лучше, — улыбнулся Яков, — особенно, когда вижу тебя.
— Вот, товарищ к тебе, — сразу сменила тему девушка, — это тот немецкий профессор, о котором Валерка рассказывал, помнишь?
— Ага, я в курсе. Вы проходите, садитесь. Вас зовут…
— Эйдорф. Генрих Эйдорф.
— Я — Яков Цыганков, слушаю вас.
Ксанка вышла из кабинета и прикрыла дверь.
— Ф меня напал бандит. Пять бандит.
— Вот как? Сразу пять? Вы не путаете?
— Нет. Я их считал, когда Фалерий бил.
— Валерку тоже побили? — подскочил за столом Цыганков.
— Нет, он мне помогал… Спасение, а?
— Когда это произошло? — Яша сел.
— Фчера.
— Сегодня я Мещерякова пока не видел. Что было дальше?
— Когда Фалерий помогал,
— Постойте, товарищ Эйдорф, наш караул? — не понял Яшка.
— Я жифу тут, — профессор указал в окно на дом, расположенный на другой стороне улицы. — Был фечер, я профожать мой друг Фалерий. Потом напал бандит.
— Пятеро?
— Фидеть? — профессор показал на свою голову. — Они мне присылайт угроза!
— Они вам уже раньше угрожали?
— Я, я, да.
— Вот гады! — с чувством сказал Цыганков, — Я, бывает, жалею, что только бурнашевцев и им подобных можно на месте расстреливать. Если по революционной совести действовать, мы всю эту нечисть в один момент уничтожили бы!
— Не гофорить быстро, пожалуйста, я не понимайт, — попросил Эйдорф.
— Это не важно, товарищ. Вы возьмите бумагу, профессор, и напишите заявление. А мы с вашими обидчиками непременно разберемся.
— По-рюски писат? — театрально ужаснулся герр Эйдорф.
— Можно по-немецки, — пожав плечами, сказал Яшка. — Валерка, если что, официальный перевод сделает.
— Карашо, гут, — иностранец взял бумагу и принялся писать заявление.
Дожидаясь, пока посетитель закончит, Цыганков смотрел в окно на его дом. Отличный взаимный обзор, лучшей позиции (если с пулеметом, к примеру) не придумать.
— Это окно, не есть целый, — между делом заметил профессор.
— Почему? Стекла на месте.
— Не стекла. Ф фаш кабинет попал полофина окна.
— А-а, да, окно разделили перегородкой, — сказал Яша, — когда кабинеты устраивали. А вы — наблюдательный человек.
— Наблюдать? Нет, нихт, я есть строитель, инженер. Глаз профи, понимайт?
— Заявление готово? Адрес свой написали?
— Да.
— Отлично. Мы постараемся вам помочь.
— Спасибо. До сфиданья!
— До свидания.
Эйдорф вышел за двери и повернул налево, к помещению, которое находилось между кабинетами, которые он уже посетил. Генрих постучал и открыл дверь.
— В чем дело, товарищ? — строго спросил начальник в кожанке из-за стола.
— Я хотель…
Человек, сидящий спиной к двери повернулся на голос и расплылся в улыбке:
— Профессор, какими судьбами? Входите.
— Рад фас фидеть, Фалерий. Здрафствуйте.
— Позвольте вас познакомить, — сказал Мещеряков. — Начальник отдела по борьбе с бандитизмом Даниил Ларионов, а это тот самый профессор Генрих Эйдорф из нашего института, о котором я рассказывал.