Конец гармонии. Смерть лишь начало
Шрифт:
На смятых простынях гостевой спальни обнаружилась служанка в весьма недвусмысленной позе и Эрвин. Брат ласкал девушку снизу сквозь ткань и трогал за обнажённую грудь. Эрвин всегда нагло пользовался слабыми, ведь любил чувствовать себя сильнее других. С губ срывались шепотки похоти, что он медленно заливал горничной в уши. В этот отвратительный момент я вошел в комнату. Взгляды встретились, как в обеденном зале. Я вскипел от злости.
– Эрвин, твою мать! – прикрикнул я и понял, что во
Эрвин отстранился от горничной. Тело, что освободилось от страсти, вновь обрело невозмутимость. Брат встал передо мной, выпрямил спину.
«Он явно не ощутил ни стыда, ни сожаления за то, что нежно ласкал служанку на кровати прямо перед Аргинис. Ну что за извращенец…»
Повисла тяжелая пауза, что полнилась невысказанными словами и невыраженными чувствами, но затем Эрвин прервал тишину:
– Что случилось Фаррен? Я, конечно, хотел поговорить с тобой, но… Ты невовремя, – голос, что манил девушек, как пение сирены, звучал спокойно и уверенно. Эрвин говорил так, будто обсуждал повседневные дела.
– Почему ты не во Всеполисе и зачем тебе эта горничная?
– Зачем? Глупый вопрос. Посмотри на неё… Разве такую не хочется приласкать, полюбить и нежно, медленно развратить? А Матильда сама справится. Не маленькая, – он недвусмысленно погладил бледную щечку, куда обычно прилетали пощечины.
– Так ты всё-таки оставил незнакомку в особняке и припёрся сюда…
«Какой же идиот…»
Я взглянул на очередную девушку, что поддалась напору психопата.
С раннего детства горничную обучали как агента Ликтиды, как и многих других, но она не прошла отбор и стала прислугой. Девушка лежала в откровенной позе, но не испытывала ни капли стыда. Тело для неё было лишь инструментом, средством достижения цели, а чувства не имели значения. Я понимал, какую она ощущает пустоту в душе, поэтому милая синеволосая девушка вызывала глубокую жалость и даже скорбь.
Служанка смотрела на меня и Эрвина невинным взглядом, а в глазах не отражалось ни смущения, ни растерянности.
«Когда я вошел в комнату она не шелохнулась. Моё присутствие тебя действительно не смущает?»
– Почему ты просто лежишь и смотришь?! Прикройся уже наконец! – только после этих слов она поправила одежду и приняла достойный вид.
– Это отчасти моя вина… – сказала Ауранция, когда вошла в комнату. – Девочки, что не прошли отбор в агенты становились не нужны. Так, как они знали слишком много, всех «отбракованных» просто ликвидировали… Я не могла позволить
«Ну хоть где-то Ласин оказался полезен».
– Вы реально сейчас будете обсуждать горничных, когда стоило бы поспешить? – Аргиннис прервала нас, скрестила руки и взглянула с презрением на Эрвина. – Этого идиота не переучить, я уже намучилась.
– Арги, разве тебе не нравилось то, что я с тобой вытворял? – нагло улыбался брат. – Она была лучшей, но такой слабой… Так быстро выдыхалась! Прямо, как маленькая девочка.
– Да пошёл ты, Эрвин. Пойдём, – Аргиннис вывела нас из спальни и потащила дальше по коридорам. Эрвин наконец остался один на один с добычей. Из комнаты раздались громкие стоны удовольствия.
«Как же жаль, что они не сошлись характерами».
Когда-то брат был возлюбленным Арги. Они были хорошей парой, пока Эрвин не выжал из неё последнее. Похотливому психопату не хватало лишь одной девушки, чтобы удовлетворить все фантазии. Арги ненавидела, когда брат был окружен другими, что были более выносливыми, более женственными, из-за чего ревность жгучим огнем пылала в отсутствующей груди.
Они быстро разошлись, но Аргиннис не смогла смириться с манипулятивной натурой, что стремилась к свободе, к новым половым и не только связям. Каждый раз, когда он ласкал чужую женщину, Аргиннис ощущала, что сердце разрывается на части. И все же она иногда цеплялась за воспоминания о былой страсти и надеялась вновь разжечь огонь в отвратительной душе… Пока окончательно не сдалась.
– Прости, Арги. Возможно, если бы я… – но вдруг меня жёстко прервали.
– Закрыли тему, Фаррен. Он неисправим.
Мы пришли в зал, где собралась прислуга, и распределили обязанности. Я распоряжался гвардией и давал советы насчёт охраны; Аргиннис руководила служанками и наблюдала, как они приводят в порядок покои для почетной гостьи; Ауранция же следила за тем, чтобы кухня была готова угостить фаворитку самыми изысканными яствами.
Во дворце царила атмосфера деловитой суеты, и казалось, что каждый человек занят обязанностями, но Арги не могла избавиться от тревожных мыслей, ходила поникшей. Она понимала, что фаворитку могли подослать и для того, чтобы обмануть доверчивых Меняющихся.
Ауранция же, напротив, сохраняла спокойствие, ведь знала, что ни в коем случае не станет помогать жрице, а просто встретит гостью, как подобает членам королевской семьи.
«Хоть Юрва Ярго действительно является верховной жрицей Олении – она может быть инструментом в руках могущественных олигархов. Надеюсь, Аура, ты это понимаешь».
Конец ознакомительного фрагмента.