Конец гармонии. Запретные чувства
Шрифт:
– Как ты вообще могла подумать, что королева Ликтиды, станет говорить с оленийкой? Ты просто сумасшедшая…
Аура неожиданно протёрла глаза и сказала:
– Я поговорю с ней, – я обомлел от удивления.
– Перестань, Аура, не мучай себя. Нечего с ними разговаривать, ты же помнишь, что оленийцы сделали с тобой и с твоей семьёй. Грязные нищие варвары…
– Это были… Это были викинги. И я обязана, как королева Земель Меняющихся, делать всё, чтобы Гегемония процветала.
– Но завоевать их – это единственный правильный вариант! Как ты не поймёшь, мы – воины Гегемонии,
Вновь повисло молчание.
– Как бы я не хотела… Это мой долг, – сказала Аура и принялась одеваться. Я был восхищён её стойкостью.
«Преодолеть страх во имя Гегемонии… Может это и значит быть королевой?»
Глава 7
Мы направились в парадный зал, важно зашагали по коридорам дворца. Ауранция медленно плыла впереди, а я с Аргиннис следовали по бокам. Королева Вракса то и дело возмущенно фыркала, ведь все еще не остыла после недавней ссоры. Я же молчаливо посматривал по сторонам холодным взором.
Вдруг из одной из дверей донеслись приглушенные постанывания. Аргиннис тут же встрепенулась, ноздри раздулись, а глаза подозрительно сверкнули. Она резко остановилась как вкопанная.
За дверью вновь послышались глухие стоны и вздохи, что переходили в судорожные охи и ахи. Я нахмурился и покосился на Аргиннис. Ауранция же беспечно захлопала ресницами, не поняла причины задержки. Как вдруг королева Вракса рванула к источнику звуков.
Мощный кулак обрушился на дверь и вышиб проход со скрипучим треском. На смятых простынях гостевой спальни обнаружилась служанка в весьма недвусмысленной позе и Эрвин.
Брат ласкал девушку снизу сквозь ткань белья и трогал за обнажённую грудь. Эрвин всегда нагло пользовался слабыми, ведь любил чувствовать себя сильнее других. С губ срывались шёпотки похоти, что он медленно заливал горничной в уши.
В этот отвратительный момент я вошел в комнату. Взгляды встретились, как в обеденном зале. Разум вскипел от злости:
– Эрвин, твою мать! – прикрикнул я и понял, что во Всеполисе Матильда осталась одна. – Почему ты здесь, а не в особняке?!
Эрвин отстранился от горничной. Тело освободилось от страсти и вновь обрело невозмутимость. Брат встал передо мной и выпрямил спину.
«Он явно не чувствует ни стыда, ни сожаления за то, что домогается служанку на кровати прямо перед Аргиннис. Ну что за извращенец…»
Повисла тяжелая пауза, что полнилась невысказанными словами и невыраженными чувствами, но затем Эрвин прервал тишину:
– Что случилось Фаррен? Я, конечно, хотел поговорить с тобой, но… Ты невовремя, – голос, что манил девушек, как пение сирены, звучал спокойно и уверенно. Эрвин говорил так, будто обсуждал повседневные дела.
– Почему ты не во Всеполисе и зачем тебе эта горничная?
– Зачем? Глупый вопрос. А ты посмотри на неё… Разве такую не хочется приласкать, полюбить и нежно, медленно развратить? А Матильда сама справится. Не маленькая, – он недвусмысленно погладил бледную щеку, куда обычно прилетали пощечины.
– Так ты всё-таки оставил незнакомку в особняке
«Какой же идиот…»
Я взглянул на очередную девушку, что поддалась напору психопата.
С раннего детства глупую горничную обучали как агента Ликтиды, как и многих других, но она не прошла отбор и стала прислугой. Девушка лежала в откровенной позе, но не испытывала ни капли стыда. Тело для неё было лишь инструментом, средством достижения цели, а чувства не имели значения. Я понимал, какую она ощущает пустоту в душе, поэтому милая синеволосая девушка вызывала глубокую жалость и даже скорбь.
Служанка смотрела на меня и Эрвина невинным взглядом, а в глазах не отражалось ни смущения, ни растерянности.
«Когда я вошел в комнату она не шелохнулась… Моё присутствие тебя действительно не смущает?»
– Почему ты просто лежишь и смотришь?! – только после этих слов она поправила одежду и приняла достойный вид.
– Это отчасти моя вина… – сказала Ауранция, когда вошла в комнату. – Девочки, что не прошли отбор в агенты становились не нужны. Так, как они знали слишком много, всех «отбракованных» просто ликвидировали… Я не могла позволить Зеленоглазому просто брать и убивать невинных.
– Тогда получается…
– Да. Ласин предложил забрать девочек и сделать горничными, но они все оказались… Такими.
«Ну хоть где-то Ласин оказался полезен».
– Вы реально сейчас будете обсуждать горничных, когда стоило бы поспешить? – высказалась Аргиннис, скрестила руки и взглянула с презрением на Эрвина. – Сами знаете, что этого идиота не переучить. Я уже намучилась.
– Арги, разве тебе не нравилось то, что я с тобой вытворял? – брат нагло улыбнулся. – Ты была лучшей, но такой слабой… Так быстро выдыхалась! Прямо, как маленькая девочка.
– Да пошёл ты, Эрвин. Пойдём, – Аргиннис вывела нас из спальни и потащила дальше по коридорам.
Эрвин наконец остался один на один с добычей. Из комнаты раздались громкие стоны удовольствия.
«Как же жаль, что они не сошлись характерами».
Когда-то брат был возлюбленным Арги. Они были хорошей парой, пока Эрвин не выжал из принцессы последнее. Похотливому психопату не хватало лишь одной девушки, чтобы удовлетворить все фантазии и поэтому он начал изменять.
Арги ненавидела, когда брат был окружен другими, что были более выносливыми, более женственными. Из-за этого ревность жгучим огнем пылала в сердце плоскогрудой милашки.
Они быстро разошлись, но Аргиннис не смогла смириться с натурой паразита, что стремилась к свободе, к новым половым и не только связям. Каждый раз, когда Эрвин ласкал чужую женщину, Арги ощущала, что сердце разрывается на части. И все же принцесса иногда цеплялась за воспоминания о былой страсти и надеялась вновь разжечь огонь в отвратительной душе. Пока окончательно не сдалась.
– Прости, Арги. Возможно, если бы я… – но вдруг меня жёстко прервали.
– Закрыли тему, Фаррен. Он неисправим.