Конец игры
Шрифт:
Система F 722, борт фрегата «Великолепный»,
16 февраля 2542 года, день
– Паша, подъем!!!
О нет! Только не снова! Я накрыл голову подушкой и попытался плотнее укутаться в одеяло, но такового почему-то не нащупал и вынужденно выглянул из укрытия. Взгляд сразу же наткнулся на порядочно измятое покрывало, – похоже, разобрать постель я так и не удосужился. Равно как и раздеться – хорошо, что комбезу подобные неурядицы что мушиный чих, а то пришлось бы разгуливать в изжеванной
– Паша!
– Попрыгунчик, уймись. Уа-а-а-а-у-у!..
– Эх, таким бы хлебалом – да медку!..
Тарасов?! Какого?.. То-то я думаю, голос знакомый, но без характерного шипения. Спросонок не сообразил сразу. Ага, так и есть – с настенного монитора на меня насмешливо взирал неугомонный майор.
– В душ сходи, а то как муха сонная.
– Сам знаю.
– И не рычи на меня.
Я заученным движением продемонстрировал непрошеному гостю, какая большая рыба имеется в холодильнике на камбузе, и поплелся к ванной. Тарасов хмыкнул, но обижаться не стал – наверняка потому, то в аналогичной ситуации не ограничился бы одним лишь жестом. Вернулся минут через пять, посвежевший и даже умиротворенный – дневной сон пошел на пользу. Физиономия майора по-прежнему красовалась на дисплее, разве что теперь он потягивал кофеек из пластикового стакана.
– Освежился? Ругаться больше не будешь?
– Да больно надо! Вот сейчас тоже кофе сварю…
– Забей, времени нет. Пока ты дрых…
– Сколько?
– Сколько дрых? Ну ты, блин, ваще!..
– Тарасов, я тебя умоляю!..
– Нормально ты продрых, почти четыре часа, – соизволил наконец ответить гость. – Мы уже на орбите первого шарика. Есть визуальный контакт с чужаком. И, должен сказать, зрелище весьма занятное. Есть что обсудить, короче. Давай шементом в командный центр.
– Может, лучше в рубку? Мне за своим терминалом удобнее.
– Да делай как хочешь, только быстрее. Пьер рвет и мечет, не советую испытывать его терпение.
– Что, реально настолько интересное зрелище?
– Сам увидишь.
Тарасов отключился, но его место немедленно занял мультяшный Тау.
– Даже не думай! – решительно прервал я его попытку заговорить. – Не до тебя. Будь на связи, я к капитану.
– Сэр, есть, сэр!
Вот так-то лучше.
В ходовую рубку я ворвался через пару минут, порядочно озадачив вахту взъерошенным видом и тяжелым дыханием. Зыркнул на что-то спросившего Джонни и запрыгнул в родной седьмой кокон. Дождался загрузки системы, нетерпеливо барабаня пальцами по подлокотникам, и послал вызов на терминал капитана. Как и ожидал, попал не в каюту, а в командный центр – Виньерон, если верить тому же Тарасову, уже давно там зависал. И, судя по возбужденному взгляду, был заметно на нервах. Вернее… ага, видел я его уже таким. Охотничий азарт, вот как это называется.
– Явился?!
– Извините, патрон, вырубился.
– Ладно, не отвлекайся. – Пьер глянул куда-то вверх – видимо, окинул орлиным взором присутствующих в командном центре соратников – и резюмировал: – Все в сборе. Приступаем.
– Э-э-э… патрон…
– Господа, подключаемся к видеоконференции – наш главный специалист по технике Тау нас не видит.
«Попрыгунчик, давай в параллель», – торопливо набил я на клавиатуре, дабы не палиться.
«Сэр, есть, сэр!!!»
«Отключу на фиг!!!»
«»
– Паша, не спи!
Ч-черт, отвлекся. Стараясь не суетиться,
– Итак, господа, у нас есть изображение объекта. – Пьер в пару касаний сенсора вывел над столом знакомую голограмму, здорово прибавившую в деталях. У меня древний корабль продублировался на остававшейся свободной половине дисплея. – И да, глаза вас не обманывают – он очень сильно поврежден.
«Попрыгунчик, ты об этом пытался сказать?»
«Да».
«Запускай анализ, мне нужен полный расклад. Постарайся выявить причину».
«Сэр, есть, сэр!»
«Пижон!»
«»
– Всем видно? – уточнил шеф.
Приглашенные, хм, эксперты дружно кивнули, я в том числе. Не удержался, каюсь.
– Что скажете?
– Хорошо его разделали, – задумчиво хмыкнул Денисов.
– Как бог черепаху, – неожиданно пробасил малознакомый паренек.
Виньерон страдальчески поморщился, и обладатель баса поспешил сгладить неловкость:
– Извините, капитан.
– Ричард, не дави на уши, – поддержал Пьера Тарасов. – Паша, повреждения просчитал?
Я скосил глаза на текстовое сообщение: «Анализ завершен. Повреждения – 73 %. Локализация повреждений – баки активного вещества, импульсный генератор, внешние уровни прочного корпуса». Ясно, что ничего не ясно.
– Компьютер выдал результат в семьдесят три процента, – сообщил я остальным. – Но меня смущает характер повреждений.
– Не тебя одного, – поддакнул майор.
– Александр? Поделитесь выводами?
– Всенепременно, дорогой Пьер, всенепременно. – Тарасов поерзал в кресле, устраиваясь поудобнее, и приступил к объяснениям: – Господа, то, что вы видите, очень похоже на работу системы самоуничтожения.
Басовитый Ричард вознамерился было что-то сказать, но майор его решительно перебил:
– Знаю, что после нее мы бы даже радиоактивного облака не нашли, через столько-то лет. Но… такое ощущение, что система сработала лишь частично. Посудите сами – стандартная система обычно выводит реактор в разносный режим, так? Но чтобы это осуществить, ей приходится предварительно разрушить большую часть управляющих цепей, иначе ничего не получится – они даже не дублируются, а повторяются многократно. То есть сначала срабатывают заряды, уничтожающие локальные центры управления – серверы, рабочие станции, тактические процессоры, даже артиллерийский «мозг» лучше отрубить, ибо и в нем могут быть прошиты защитные алгоритмы. В результате корабль становится похожим на изъеденную головку сыра. Правда, никто этого не видит, потому что секунд через тридцать разносит к чертям реактор, и на месте катастрофы остается лишь фонящая пыль. Представили картинку? А теперь обратите внимание вот на эти пробоины.
Тарасов приблизил голограмму, увеличил одно из крыльев, затем последовательно проделал ту же процедуру с пилоном – венчающая его сфера казалась источенной изнутри коррозией – и корпусом в районе баков активного вещества.
– Взрывы были внутренними и не особенно мощными, – заключил майор. – Это я как специалист говорю. Да вы и сами видели – куски обшивки наружу загибаются, а не вовнутрь. Паша, что можешь сказать про системы самоуничтожения наших зубастых друзей?
– Ничего конкретного, но и противоречий не вижу, – вставил и я веское слово.