Конец кошмара

Swfan

«Мы ей всё расскажем, Алекс…»

Тогда дудочка казалась мне ужасающим монстром… Собственно, предположение было довольно метким, однако затем, в ходе нашей последней беседы, Д. напротив попросил меня приглядывать за Таней. Почему? Нет, я знаю почему. Причина была очевидной. Но суть не в этом. Почему изначально Д. пытался ей навредить?

Если, собственно, пытался.

Возможно, у нас просто было разное понимание того, что правильно, а что нет. С точки зрения Д. именно я был психом — тем самым кошмаром, который мешает воцарению всамделишной утопии. В свою очередь его собственные действия были предельно

логичными. Возможно, всё это время Д. пытался защитить Таню, да только единственный способ, с помощью которого он мог это сделать, был… или по крайней мере казался мне вредоносным.

Впрочем, был и другой вариант.

Что всё это время Д. действительно защищал Таню… от меня. Ведь был момент, — представить его сейчас, в ясных лучах полуденного солнца, было почти невозможно, — когда я раздумывал о том, чтобы её… Поэтому он хотел напомнить мне, кто я такой на самом деле — «Мы ей всё расскажем, Алекс…»

Большой вопрос, кто здесь настоящий монстр.

Наконец была ещё одна версия. Что всё это время Д. действительно защищал Таню от некой другой, чужеродной силы.

В таком случае его слова приобретали несколько иное значение. Д. не просто просил меня приглядывать за Таней, но говорил, что забота о ней — теперь моих рук дело.

Но тогда возникал другой вопрос.

Что именно представляет собой таинственная другая угроза?..

37. мальчик

Но в таком случае что именно представляет собой таинственная другая угроза?..

— Эм…

— Что такое?

Я немедленно и с тревогой посмотрел на Таню, которая лежала передо мной на полотенце.

— Ничего! Я не против!

— … А.

И тут я понял, что, пока предавался размышлениям, руки мои продолжали механически втирать крем в её теперь уже совсем покрасневшую спинку.

Я цокнул языком, щёлкнул её по лбу (Ай!) и уселся на песок. После этого Таня стала активно пытаться затащить меня в озеро. Я сопротивлялся.

Вдруг мне вспомнился похожий случай; мы с Аней тогда были детьми. Дело было на речке. И сидел на берегу возле камышей и смотрел на быстротечные воды. Взрослые носились возле мангала. Сильно пахло шашлыком (с лёгкими уксусными нотками). Аня — она тогда была заметно выше, — заметила меня и решила заставить искупаться. Я отнекивался — сам не знаю, почему, кажется, в тот момент в моей голове свежи были воспоминания о неких паразитах, которые обитают среди водоёмов и проникают в твои уши. Я рассказал про них Ане. Последняя серьёзно кивнула, а потом всё равно потащила меня в сторону воды…

Если так подумать, я никогда не умел оказать ей должного сопротивления.

— Ладно. Пошли.

Таня вспыхнула улыбкой.

— Так ты научилась плавать? — спросил я, когда мы продвигались в сторону озера.

— Немного. На спине.

— На спине не считается.

— Как будто ты умеешь, — насупилась Таня.

— Немного умею. Меня твоя мама научила.

— Хм… — недовольно промычала Таня, а потом вдруг заявила: — Давай кто быстрее на другой берег.

Я прищурился.

Другой берег был довольно далеко.

Настолько, что, пожалуй, быстрее было соорудить плот, чем плыть туда самостоятельно.

— Утонешь.

— Ты спасёшь меня, — заявила Таня.

— В этом твой план?

—

Ну… ещё нахлебаться воды, и чтобы ты сделал мне искусственное дыхание, — прибавила она, поглядывая в сторону.

Я покачал головой:

— Если будешь хлебать здешнюю воду, сразу отправишься в реанимацию.

В итоге мне удалось уговорить Таню отказаться от своей безумной затеи. Вместо этого мы устроили небольшой урок плавания; на воде она действительно держалась неплохо, но стоило ей начать дрыгать руками или ногами, и сразу вспоминались сцены из старых фильмов, в которых герои попадают в зыбучие пески и всеми своими действиями только ещё глубже зарывают себя под землю; пришлось хорошенько повозиться, чтобы показать ей правильные движения.

Сперва она покраснела, когда я взял её за руку, но затем привыкла и уже вскоре активно работала ногами, стараясь удержаться самостоятельно.

Наконец я предложил сделать перерыв, и мы вернулись на берег.

Погода была знойная. Временами солнце накрывали редкие облака, но это была мимолётная отдушина, после которой пламенный диск, казалось, разгорался с ещё большей силой. Некоторое время я сидел на полотенце и наблюдал за Таней, которая бродила по берегу, подбирая расплющенные камушки и пытаясь запустить их таким образом, чтобы они хотя бы два или три раза ударились о поверхность воды. Я сам научил её этому приёму. Увидел по телевизору, почитал в интернете и долго тренировался. В школьные времена это был мой «коронный».

В один момент дунул удивительно прохладный ветер. Зашумели деревья. Мой взгляд обратился на рощу, которая была совсем неподалёку. На входе в неё начиналась тропинка, которая через несколько метров терялась среди однотипных деревьев.

Вдруг я заметил ребёнка. Он мелькнул и сразу пропал среди берёз. Я нахмурился и приподнялся. День был рабочий, а потому озеро оставалось почти безлюдным. Я видел машины, которые серебрились на другом берегу, однако наш был почти пустынным. Как сюда попал ребёнок? Потерялся? Это было опасно. Его может схватить леший или водяной, и тогда…

Хотя стоп.

Вдруг на моих губах появилась горькая улыбка.

О чём я вообще думаю?

Ребёнок? Который мелькает среди деревьев и заманивает меня в чащу? Можно сколько угодно пытаться придумать для этого логичное оправдание, но вмешательства кошмара здесь было очевидным. Наверное, один из Них решил поиграть. Что ж, пускай. Давай поиграем. Теперь я вас больше не боюсь.

Я поднялся и уже было направился на тропинку, как вдруг остановился снова посмотрел на Таню. В этот самый момент она запустила камушек таким образом, что последний совершил аж три прыжка. Её личико засияло улыбкой.

…А что если это, чем бы оно ни было, пыталось не заманить меня, но увести подальше?.. Увести в другое место и оставить её беззащитной?

Я засомневался; «береги её» — снова прозвучало в моей голове. Наконец я вздохнул, последний раз посмотрел на чащу, где между берёзами стоял ребёнок… черноволосый мальчик, голубые глаза которого смотрели прямо на меня… повернулся и тяжко опустился на своё полотенце.

Последующий день прошёл совершенно непримечательно. Обед, ужин, вечером — кино. Во время сеанса Аня постоянно залипала в свой телефон, и Таня, я уверен, могла много чего сказать по этому поводу, будь она в состоянии оторваться от экрана.