Конец кошмара

Swfan

Через меховые штаны девочки резко протянулись и затрепетали беленькие ножки.

— Не вставай, нужно найти тебе обу…

Не успел я договорить, как девочка резко потянулась вперёд и секунду спустя уже стояла посреди белоснежного снега. Стояла неуверенно, неровно, как будто находилась на огромной высоте.

Я хотел остановить её, но в последний момент удержал себя.

Нанако глубоко вдохнула, сотрясая своё дрожащее тельце, и шагнула вперёд. Затем ещё раз. Затем ещё раз… Она шла неуверенно, словно младенец, который впервые пытается ходить.

Наконец она упала коленями на снег.

Я

направился к ней, намереваясь приподнять её на ноги, и замер, когда услышал всхлип. Нанако дрожала. Всё сильнее и сильнее, и причиной тому был совсем не холод. Наконец она вскинула голову и заревела, обливаясь мириадами сверкающих слёз…

81. встреча

После этого у меня оставалось совсем немного дел в Мире Ямато, хотя и довольно важных.

Ради них я съездил в главное министерство. На пропускном пункте перед ним у меня возникли некоторые проблемы. По всей видимости пропуск Ямато аннулировали, когда она перестала быть Стражем, и охранники ни в какую не хотели пускать меня на территорию. Пришлось прыгать и размахивать руками перед камерой, прежде чем пришёл приказ проводить меня в здание.

На пороге последнего меня встретили растрёпанные тёмные волосы, очки, белая рубашка и невыносимая улыбка

— Добрый день, мисс Надесико, — сказал Куросаки. — Что-то случилось?

— Плановая проверка.

— Понимаю. Желайте пройти в мой кабинет?

Я кивнул.

Не то чтобы Куросаки был особенно приятным собеседником — каждый раз, когда мы говорили, у меня было такое ощущение, будто в ногах у меня извивается ядовитая змея, — но зато он прекрасно разбирался в том, что происходит на политической арене этого мира.

По прибытию в его кабинет я перешёл сразу к делу и спросил, что случилось за время моего отсутствия. Он улыбнулся и заговорил. Рассказ получился долгий. Для начала, НИСы действительно перестали появляться после нашей победы над Вестником. Как, собственно, и заражённые. Теперь человек мог сколько угодно смотреть на злополучную фотографию или слушать проклятую запись и ему ничего не будет.

Даже те заражённые, которые находились в искусственной коме — которых Мицубиси хотел использовать для своего теракта, — теперь проснулись. Некоторое время велись дебаты касательно того, насколько безопасно было возвращать их в нормальное общество, но доктор Сигеру положила им конец, когда заявила, что теперь они совершенно безопасны.

— Кстати говоря, она хотела с вами поговорить, — улыбнулся Куросаки.

Я вспомнил женщину с фиолетовыми волосами, которая ставила безумные эксперименты, и криво улыбнулся.

— Может быть в другой раз… Х она тоже изучает?

— Разумеется. Впрочем, мы не позволяем ей заходить слишком далеко. Мисс «Х» находится под нашей опекой, и мы стараемся выполнять любые её поручения… Вы знали, что недавно она попросила нанять себя учителя для игры в шахматы?

— …

Кх.

— Желаете навесить её? Сейчас она спит.

— Спит?

Значит находится в доме на берегу…

Я покачал головой и спросил про Киёко и её младенца, Таро. Они тоже были в порядок, сейчас проживали на тайной квартире и находились под защитой правительства.

На самом деле я всё ещё был не уверен, что мне делать с Киёко.

Ведь она совершила настоящий теракт. По её вине погибло много невинных — включая Икари. Я не хотел её убивать, и всё равно она должна была понести наказание. Некоторое время я думал о том, чтобы лишить её родительских прав и найти для Таро другую семью, но вспоминая о том, как она заботилась о своём сыне, когда была рабыней Мицубиси, я не мог заставить себя это сделать.

Иной раз не бывает сугубо правильного решения.

Проще не думать об этом. И, честно говоря, я был в достаточной степени эгоистом, чтобы мочь себе это позволить.

На этом наш разговор подошёл к завершению. Куросаки предложил свозить меня домой, но я отказался. В данный момент Ямато жила обычной жизнью. Соседи явно будут судачить, если однажды на улице их милого пригорода покажется чёрный государственный автомобиль.

Можно было, конечно, попросить обычную машину… но этот вариант пришёл мне голову, когда я уже стоял посреди людного автобуса.

…Бывает.

Вернувшись домой, я повесил куртку на крючок, разулся и сразу прошёл в свою комнату… вернее, в комнату Ямато, где свалился на кровать. Я запечатал свои силы, чтобы не нарушать Стабильность этого мира, и теперь чувствовал себя предельно уставшим.

С минуту я просто лежал, упираясь лицом в подушку.

Затем повернулся, посмотрел на потолок и закрыл глаза.

Секунду спустя я оказался посреди кромешной черноты.

Это было пространство моей души.

Я сосредоточился, и посреди него проявилась юная девушка с длинными розовыми волосами. Когда я щёлкнул ей по лбу, она растерянно приоткрыла веки.

— Доброе утро, Ямато.

Я видел её лицо десятки раз, когда смотрелся в зеркало, но тогда оно представляло собой маску на моём собственном. В то же время теперь за разливами розовых волос и голубыми глазами передо мной находилась настоящая Ямато — её чистая, незамутнённая душа.

Она удивлённо посмотрела по сторонам. Затем на меня.

— Ты…

— Надесико.

Ямато кивнула.

Важное замечание. В данный момент я всё ещё находился в образе «Надесико», то бишь Ямато с конским хвостиком. Мне казалось, что ей будет несколько проще принять меня в таком амплуа, нежели если бы я предстал перед ней в образе почти тридцатилетнего мужчины.

В последнем случае я мог оставить ей душевную травму.

— Здравствуйте… нет, здравствуй, — смущённо проговорила девушка.

Я кивнул.

Ямато помялась и проговорила:

— Спасибо…

— За что?

Она рассеянно приоткрыла губы, как будто не зная, с чего начать.

Я усмехнулся:

— Мы друзья, Ямато. Ненужно благодарностей.

Ямато рассеяно кивнула, помялась и заговорила.

Обо всём. Про свою жизнь, учёбу, родителей, своих друзей и так далее и тому подобное… она сильно смущалась, но при этом всегда была разговорчивой девушкой. Прямо как закрытая бутылка газировки. Если её потрясти, а затем открыть, пена ударит прямо до потолка. В один момент она даже смутилась, что рассказывает только про саму себя, и стала расспрашивать меня про мою собственную жизнь. Причём с большим интересом. Ведь с её точки зрения я был таинственным обитателем другого измерения.