Конец начала

Тертлдав Гарри

Если он вернется в Японию, то бросит сыновей. Он это понимал. Но Хироси и Кензо уже живут своей жизнью. К тому же, они американцы, как он сам остался японцем. Они, наверное, и сами обрадуются, если он уедет. Может, даже им станет от этого легче.

– Это непросто.

Консул Кита сделал какие-то пометки на листе бумаги.

– Будем пока надеяться, что худшее не наступит. Но, если наступит, посмотрим, что сможем сделать.

– Домо аригато, Кита-сан.

Хиро поклонился, не вставая

со стула. Об этом теперь можно не переживать. Конечно, его могли и убить, но это уже переживания иного рода. С этим он ничего поделать не мог. Но, если Япония проиграет, месть американцев будет неизбежна, как утренний рассвет. Теперь же у него появилась возможность её избежать.

Когда Минору Гэнда подъехал на велосипеде ко дворцу Иолани, то заметил некоторые перемены. Ему потребовалось какое-то время, чтобы понять, что именно не так: здоровенные, крепкие гавайские гвардейцы, стоявшие у подножия лестницы, ведущей к главному входу, исчезли. Коммандер поинтересовался у караульного на вершине, куда они делись.

– Король Стэнли отправил их на передовую, господин.

Судя по тону, с каким говорил сержант, он не хотел иметь никаких дел с тем, чем занималось начальство.

– Всю гавайскую гвардию на фронт отправил.

Вся гавайская гвардия означала целый батальон солдат.

– Неужели? А наши офицеры одобрили это решение?

– А кто бы их туда послал, если бы не одобрили, господин?
– разумно возразил сержант.

– Полагаю, никто.

Гэнда имел на этот счёт иное мнение, но обсуждать его с ниже стоящим по рангу он не станет. Оккупационные власти позволили королю Стэнли сформировать армию, потому что они, в некотором роде, восстановили независимое Гавайское королевство, а у всех независимых государств была, в некотором роде, своя армия. Какое-то время, никто, даже сам король Стэнли, и не думал, что эта армия будет сражаться.

Более того, никто не знал, за кого именно она намерена биться. Неужели эти солдаты и в самом деле, ощущают себя гавайцами, подданными древнего королевства, или тайком поддерживают американцев? Есть ли среди них те, кто считают себя и теми и другими? Если так, в этой крошечной армии может начаться небольшая гражданская война.

Если это произойдёт прямо на передовой... ну, ничего хорошего из этого не выйдет. И всё же, японские офицеры, видимо, знали лучше, поэтому и отправили их на передовую. Гэнда надеялся, что они знали, что делали. В любом случае, уже поздно что-либо менять.

Пока он поднимался по лестнице в библиотеку, щиколотка почти не болела. В библиотеке он разговаривал со Стэнли Лаануи и другими претендентами на престол. Теперь она вновь принадлежала далёкому предку короля Дэвида Калакауа, гавайского правителя прошлого, который когда-то её и построил.

Гигантский викторианский стол, за которым восседал король Стэнли, был почти таким же широким, как полётная палуба "Акаги". Несчастный "Акаги"! Внезапно, боль от потери

корабля кинжалом кольнула Гэнду. Он поклонился королю, в том числе и затем, чтобы он не разглядел его лица.

– Ваше величество, - пробормотал он.

– Здравствуйте, коммандер. Рад, что зашли повидаться со мной.

Говорил король Стэнли невнятно, Гэнда с трудом его понимал. Неужто, напился уже с утра? Так или нет, но японский офицер встревожился. Знал ли он, что Гэнда ходил к королеве Синтии? Если знал, что намеревался делать? Если помимо бутылки, у него в тумбочке спрятан пистолет... Но, не совсем король Стэнли продолжал:

– Этот ваш капитан Ивабути ещё противнее, чем генерал Ямасита.

Гэнда был склонен согласиться. Командующий специальным отрядом флота был очень уж упрям и решителен, даже по японским меркам.

– Прошу прощения, ваше величество, - сказал коммандер.
– Вы же знаете, у него много забот.

– А то у меня их нет!
– воскликнул король.
– Если мы проиграем, Ивабути не повесят!

Определенная истина в его словах имелась. Гэнда не мог представить ситуацию, при которой офицер Императорского флота сдастся в плен. Ивабути скорее храбро погибнет в бою, или совершит сеппуку, чем покроет себя подобным позором.

– Не злитесь на него. Не забывайте, он помогает защищать вашу родину.

– А, ну да, - сказал король Стэнли.
– Он будет её защищать, пока все в Гонолулу не передохнут.

Гэнда не сомневался, что Ивабути намерен защищать Гонолулу именно таким способом.

– Это война, ваше величество, - сказал он.

С каждым днём его английская речь становилась всё более беглой.

– Это не игрушки. Мы не можем попросить противника остановиться и начать сначала. Она завершится, не важно, каким именно образом.

– Если б я знал, что американцы вернутся, то никогда бы не позволил вам надеть на меня корону, - сказал Стэнли Лаануи.

– Поверьте, ваше величество, присутствие здесь американцев мне нравится не больше, чем вам. Япония делает всё возможное, чтобы их разбить.

– Гавайи тоже делают всё возможное, - ответил на это король.
– Именно поэтому я и послал свою армию в бой.

– Хаи,– только и сказал Гэнда.

Любые другие слова могли оказаться лишними. Спустя мгновение, коммандер подобрал подходящие:

– Надеюсь, армия будет сражаться храбро.

– А с чего бы ей не сражаться?
– поинтересовался король.

На это Гэнда ничего не ответил. Всё потому, что ответов могло быть множество: солдаты могли изменить присяге королю Гавайев, потому что им не хватало оружия, чтобы сражаться с таким первоклассным противником, как морпехи и армия США, потому им не хватало боевого опыта, потому что некоторые из них могли оказаться головорезами, или людьми, которые лучше умеют жрать, чем воевать. Их с самого начала усердно тренировали, но насколько усердно?