Конец режима. Как закончились три европейские диктатуры
Шрифт:
Кроме того, двусмысленность мандата Франко была обусловлена его военным происхождением. В разных странах военные время от времени совершают или пытаются совершать перевороты, корректирующие курс государства. Они нередко делали это и в Испании. Обычно военные объявляют, что их задача временная – навести порядок и уйти. После этого власть предполагается передать гражданскому правительству или монарху.
Откуда берется представление военных и прочих силовиков о своей особой миссии в развивающихся странах, понятно. Первым делом правители отстающих стран модернизируют армию, чтобы не проиграть на поле боя и не лишиться власти, поэтому офицеры оказываются там передовым сословием; общество
Хотя сам Франко еще во время гражданской войны сделал все возможное для того, чтобы остаться у власти надолго, многие сторонники воспринимали его мандат как временный: спасти страну от хаоса и уйти. Но страх возобновления смуты, боязнь реванша побежденных и неясность ответа на главный вопрос – кому передать власть после того, как военные наведут порядок: живущей в изгнании королевской семье, как хотели монархисты, или националистической тоталитарной партии, чего желали фалангисты, – привели к тому, что Франко не ушел, когда с республикой было покончено.
Силы, которые обрели равновесие с приходом Франсиско Франко, опасались, что оно будет нарушено не в их пользу при передаче власти другому лицу, а Франко искусно манипулировал страхами различных групп своих сторонников. В итоге Франко сам стал вождем фашистского типа и одновременно чем-то вроде регента при пустующем троне и остался у власти до конца жизни. Длительный авторитарный режим возникает, когда элиты расколоты вопросом о том, кому и как передать власть, опасаются непредсказуемости событий в процессе передачи и в конце концов предпочитают статус-кво. Режим, возникший как временный результат игры исторических сил, оказался ее долгосрочным итогом.
Правитель-воин и правитель-колдун
В 1976 г., когда испанский авторитарный режим отменил сам себя, Испания оставалась последней диктатурой в Западной Европе. Но за 40 лет до того она не была одинока. Весь XIX в. народы Европы стремились к представительной парламентской демократии, и многие ее добились. Однако после почти повсеместного торжества идеи парламентаризма «конца истории» не произошло. В начале ХХ в. Европу накрыла мировая война, а за ней экономические проблемы Великой депрессии. Люди начали искать новые формы государственного устройства, альтернативные скомпрометировавшей себя рыночной демократии, а политики – предлагать их.
К концу 1930-х гг., когда Франко пришел к власти, на континенте остались считаные демократические государства, но и в них набирали силу сторонники авторитаризма. Строя свое государство, Франко брал пример не только с Италии, Германии или далекой Венгрии, но и с соседней Португалии, где за несколько лет до него установил свой консервативный авторитарный режим Антониу Салазар. Так же, как Франко, он оставался у власти почти 40 лет, а его режим продержался и того дольше – тоже до середины семидесятых. Так что жили они вместе долго, не всегда счастливо, но умерли почти в один день.
Португалию, в отличие от Испании, где правил военный диктатор Франко, возглавлял гражданский диктатор, профессор-экономист Антониу ди Оливейра Салазар, чье ближайшее окружение вышло из аудиторий, а не казарм. Для спасения экономики он в конце 1920-х гг. потребовал чрезвычайных полномочий, и военные, которые после 15 лет
Салазар действительно помог поднять национальную экономику. Он успешно сбалансировал бюджет и торговый баланс, справился с инфляцией и сократил огромный внешний долг – с 44 % ВВП на момент, когда он в 1928 г. стал министром финансов, до 15 % к 1935 г. и до 5 % к 1940 г. В награду за это в 1932 г. Салазар получил кресло премьер-министра, опять же с чрезвычайными полномочиями.
Салазар, как и Франко, пошел по модному в то время пути строительства корпоративного государства и органической суверенной демократии, которую противопоставлял и парламентской буржуазной демократии, и коммунизму. Свой режим он назвал без затей – «Новое государство», и граждане под полным контролем властей дружно приняли на референдуме его конституцию. В отличие от Франко, Салазар никого не свергал и не завоевывал, официально его государство продолжало называться Португальской республикой, унаследовав республиканские символику и институты, в которые Салазар влил свое, новое содержание.
В «Новом государстве» существовала единственная разрешенная, она же правящая партия «Национальный союз». По замыслу она должна была объединить всех патриотически настроенных португальцев, но в действительности была партией номенклатуры. У Салазара существовала и своя ручная фаланга – Португальский легион, члены которого носили не синие, как испанские фалангисты, а зеленые рубашки. Как и в Испании, революционным эгалитаристским течениям в «Национальном союзе» противостояли представители старой элиты, но местных монархистов Салазар во власть не взял. Легионеры в зеленых рубашках помогали политической спецслужбе PIDE (Международной полиции защиты государства) бороться с коммунистами и другими врагами родины и традиционных португальских ценностей.
Традиционные ценности формулировались без затей: Бог, отечество, семья. Кроме них, португальцам предлагалось верить в историческое избранничество своей нации, чья глобальная миссия состоит в строительстве особой лузитанской цивилизации на разных берегах океанов. Согласно этой доктрине, португальцы, в отличие от других европейцев, не банальные колонизаторы, а уже полтысячелетия первооткрыватели и творцы новых миров. В этих мирах переселенцы и местные равны и свободно смешиваются, создавая многообразие лузитанского мира. Поэтому Португалия – не очередная империя с колониями, а отдельная самобытная цивилизация, единый межконтинентальный народ. Впрочем, эта идея существовала до Салазара и пережила его режим.
Салазар поддержал мятеж испанских генералов против республики и отправил на испанскую войну добровольцев. Как и диктатуру Франко, государство Салазара многие называли фашистским, но при его рождении Салазару пришлось противостоять настоящим фашистам, которым профессор-экономист у власти казался слишком элитарным и буржуазным. Но и Франко, чтобы подчинить фалангу, пришлось избавиться от самых непокорных и самостоятельных ее лидеров.
Франко любил грандиозные митинги и парады, Салазар, насколько возможно, избегал общения с толпой. Улицам и площадям он предпочитал актовый зал, а лучше кабинет. От южного народа, которым он управлял, Салазар отличался почти скандинавской замкнутостью и холодной таинственностью. Он буквально правил из башни. Впрочем, Франко тоже не был карикатурным темпераментным испанцем, он был родом с испанского севера, из атлантической Галисии, которую в остальной Испании считают прохладной и туманной, и многим казался несколько малахольным, особенно для всемогущего правителя в погонах.