Конец! (с иллюстрациями)
Шрифт:
— Остров был таким безопасным, — присоединился к нему профессор Флетчер, — таким далёким от вероломного мира. Но с тех пор как сюда явились вы, жизнь здесь стала опасной и сложной.
— Но это не наша вина, — сказал Клаус, подходя ближе к лодке, между тем как вода все прибывала и прибывала. — У вас не получится жить вдали от вероломного мира, потому что вероломство в конце концов все равно прибьёт к вашим берегам.
— Вот именно. — Алонсо зевнул. — Сюда прибило вас, и вы навсегда испортили нам остров.
— Поэтому оставляем его вам. — Ариель закашлялась. — Забирайте его себе. Мы поплывём искать безопасное место.
— Безопасно тут! — крикнула Солнышко, поднимая вверх яблоко.
— Хватит, вы нас уже отравили, — отрезала Едгин, и островитяне дружно
— Но вы же сами хотели поднять мятеж, — запротестовала Вайолет. — Вы не желали выслушивать советы Ишмаэля.
— Это было ещё до появления медузообразного мицелия, — хриплым голосом отозвалась Финн. — Ишмаэль тут живёт дольше всех, он знает, как уберечь нас от опасностей. По его совету мы все сейчас выпили как следует сердечного, а он нам объяснил, в чем корень бед. — Она перевела дыхание, пытаясь справиться с усиливающимся действием зловредного гриба. — И корень всех бед — это вы, Бодлеры.
К этому моменту дети вплотную подошли к лодке. Они поглядели вверх на Ишмаэля, а он приподнял брови и в свою очередь устремил взгляд на отчаявшихся Бодлеров.
— Почему вы так поступаете? — спросил Клаус рекомендателя. — Вы же знаете — не в нас корень всех проблем.
— В medias res! [18] — выкрикнула Солнышко.
— Солнышко права, — поддержала сестру Вайолет. — Медузообразный мицелий был известен ещё до нашего рождения. Потому наши родители и готовились к его появлению на острове и для этого привили хрен к корням яблони.
18
В самую глубину, в сущность (лат.).
— Если они не съедят горьких яблок, — продолжал убеждать Ишмаэля Клаус, — их постигнет горькая участь. Расскажите островитянам всю историю целиком, Ишмаэль, чтобы они могли спастись.
— Всю историю? — повторил Ишмаэль и пригнулся поближе к Бодлерам, чтобы другие не могли слышать. — Если я расскажу им всю историю, я не смогу оберегать их от ужасных тайн мира. Они уже кое-что узнали этим утром и подняли было мятеж за завтраком. Если бы они узнали все тайны этого острова, тут же начался бы раскол.
— Лучше раскол, чем смерть, — проговорила Вайолет.
Ишмаэль покачал головой и запустил пальцы в свою косматую бороду.
— Никто не умрёт, — сказал он. — Лодка доставит нас к берегу около Паршивой Тропы, а там мы доберёмся до фабрики, производящей хрен.
— У вас нет времени для такого долгого путешествия, — возразил Клаус.
— А я думаю — есть, — отозвался Ишмаэль. — Я даже без компаса сумею доставить всех в безопасное место.
— Вам нужен нравственный компас, — заявила Вайолет. — Споры медузообразного мицелия способны убить за час. Все колонисты уже будут отравлены, и, даже если вы сумеете добраться до берега, гриб способен поразить тех, кого вы там встретите. Никого вы не уберегаете от опасности, а подвергаете опасности весь мир только ради того, чтобы скрыть какие- то ваши секреты! Вы не покровитель! Вы поступаете дурно и возмутительно!
— Я считаю, это как посмотреть, — отозвался Ишмаэль. — Прощайте, Бодлеры. — Он выпрямился и крикнул задыхающимся островитянам: — Предлагаю начать грести!
И колонисты опустили руки в воду и принялись грести ими, удаляясь от детей. Бодлеры вцепились в борт лодки и обратились к той, что первой нашла их на прибрежной отмели.
— Пятница! — крикнул Клаус. — Возьми яблоко!
— Не поддавайся давлению окружающих, — упрашивала Вайолет.
Пятница обернулась лицом к детям, и они увидели, что она страшно испугана. Клаус быстро выхватил одно яблоко из кастрюли, а девочка перегнулась из лодки и дотронулась до его руки.
— Мне жалко оставлять вас здесь, Бодлеры, но я должна плыть со
— Но ведь твой отец… — начал было Клаус, однако миссис Калибан метнула на него гневный взгляд и оттянула дочь от борта.
— Не раскачивай лодку, — сказала она Пятнице. — Иди сюда, выпей сердечного.
— Твоя мама права, Пятница, — твёрдо сказал Ишмаэль. — Следует уважать желания родителей. Это то, чего никогда не делали Бодлеры.
— Мы уважаем желания наших родителей. — Вайолет подняла яблоки как можно выше. — Они не хотели укрывать нас от вероломства мира. Они хотели, чтобы мы прошли через это и остались живы.
Ишмаэль положил руку на кастрюлю с яблоками.
— Что ваши родители знают о выживании? — сказал он. И старый сирота решительным, безжалостным жестом оттолкнул кастрюлю, так что борт вырвался из рук Бодлеров.
Вайолет с Клаусом хотели было сделать ещё шаг вперёд, к островитянам, но вода поднялась так высоко, что прибрежная отмель ушла у детей из-под ног, и они очутились в воде. Кастрюля покачнулась, Солнышко вскрикнула, увидев, как несколько яблок с плеском бултыхнулись в воду, и вцепилась в плечи Вайолет. Услыхав плеск, Бодлеры вспомнили про яблочную сердцевинку, которую уронил Ишмаэль, и вдруг поняли, почему рекомендатель держится так спокойно, несмотря на ядовитый гриб, и почему его голос, один из всех, не охрип от стебельков и шапочек.
— Мы должны догнать их, — сказала Вайолет. — Может быть, мы их единственный шанс.
— Мы не должны догонять их, — ответил Клаус, не выпуская из руки яблоко. — Мы должны помочь Кит.
— Разделиться, — подсказала Солнышко, глядя вслед удаляющейся лодке.
Клаус помотал головой.
— Мы должны остаться здесь все трое, если хотим помочь Кит произвести на свет ребёнка. — Он не спускал глаз с островитян и прислушивался к хрипу и кашлю, доносившимся из лодки, сооружённой из тростника и ветвей деревьев. — Они сделали свой выбор, — заключил он.
— Контики, — проговорила Солнышко. Она имела в виду что-то вроде «нет никаких шансов, что они останутся в живых».
Но младшая Бодлер ошиблась. Шанс был. Был способ доставить островитянам одно-единственное яблоко, чтобы они поделили между собой этот горький плод и каждый откусил бы по куску, и это помогло бы им продержаться — слово, как вам, вероятно, известно, означающее «справиться с трудной ситуацией», — пока они не достигнут места, где кто-то по-настоящему поможет им, так же как трое Бодлеров поделили между собой яблоко в тайном помещении, где их родители дали им возможность пережить одно из самых смертельно опасных несчастий, какое когда-либо прибивало к берегам острова. Тот, кто доставит яблоко островитянам, должен был, разумеется, подплыть к лодке украдкой и к тому же быть как можно более незаметным, чтобы избежать бдительного взора рекомендателя. Бодлеры не замечали исчезновения Невероятно Смертоносной Гадюки довольно долго, так как сосредоточенно помогали Кит, поэтому позже не могли сказать наверняка, что случилось со змеёй, моё же расследование истории этой рептилии осталось неполным, я не знаю, какие ещё события случались в её жизни, пока Смолка, как некоторые её называли, скользила из одного места в другое, порой укрываясь от вероломного мира, а порой сама совершая вероломные поступки, — что отчасти напоминало историю бодлеровских сирот, которую иные люди называли списком преступлений, безумств и несчастий. Если только вы сами не проводили исследования судьбы островитян, нет возможности узнать, что же произошло с ними дальше, после того как они покинули колонию, ставшую для них родным домом. Однако способ выжить во время путешествия у них был, и, хотя он может показаться фантастичным, он не более фантастичен, чем то, что трое детей помогали женщине во время родов. Бодлеры поспешили к книжному плоту, подняли Солнышко с кастрюлей наверх, где лежала Кит, чтобы девочка держала задыхающуюся женщину за руку в перчатке и чтобы горькое яблоко нейтрализовало яд, попавший в её организм. А тем временем Вайолет и Клаус толкали плот к берегу.