Конец старого мира
Шрифт:
В десяти метрах от меня плавник, полностью ушел под под песчаный покров. Оглушающая и напряженная тишина ударила в голову.
Откуда она появится? А если она оплыла меня? Чего ждать?
Внезапно картинка в глазах замерцала и совсем нечетко, расплывчато будто периферийным зрением я увидел как песок уходит из под моих ног, а вместо него появляется чернота бездонной пасти, в которой несколько рядов бритвенно острых зубов жаждут свежей крови. Мгновение и они смыкаются на моей груди.
Интуиция взвыла до боли в висках и я отпрыгнул в сторону. Несколько рядов бритвенно острых зубов сомкнулись на том месте,
Хищнику это очевидно не понравилось и он окунулся обратно в толщу песка. Держась обоими руками за выпущенную цепь, я пристроился за плавником хищника, который рассекал песчаную твердь передо мной. Находясь в метрах от поверхности на меня стало оказывать давление и отсутствие воздуха, акула же, понимая это, не спешила подниматься на поверхность, но не переставала двигаться вперед.
Сейчас или никогда.
Отпустив вторую руку, я направил все свое внимание и оставшиеся силы на формирование второй цепи. Легкие стали сжиматься от оказываемого под пологом давления и отсутствия кислорода. Но в то время как все мое тело кричало о критических повреждениях, моя голова была чиста как никогда.
Я чувствовал как по моему телу растекается жидкое пламя - адреналин. За считанные секунды вторая цепь окутала верхнюю челюсть хищника и они обе вспыхнули синим пламенем. Я же, пользуясь ими как поводьями, направил взбесившегося короля песков к поверхности. Десяток секунд и вот я стою мокрый с головы до ног, а в моих руках переливается золотом маленький камушек.
– Сердце песчаного элементаля.
– прогудело у меня в голове.
– Адам, жив?
– раздался приближающийся голос Софии.
– А это что такое?
– Все потом. Как Капитан?
– задал я вопрос, который сейчас волновал меня больше всего.
– Жить будет. Атака отрубившая его руку сразу прижгла его рану. А как ты вообще...?
– девушка вопросительно посмотрела на сквозь промокшего меня.
– Смотрела человека-паука? Там песчаного человека в воду окунули и он сдулся. И тут все также.
– Безумие какое-то...
– с непонимающим взглядом обратилась она ко мне, но все-таки подала руку помощи.
На входе в город нас никто не встретил, как и у дверей первого здания и второго и дальше. Город был мертв.
Невероятно искусно отделанные здания, плитка, будто уложенная пару минут назад, безупречно ухоженные улицы и дома - все это было в пустом городе. Обосновавшись в одном из таких домов, мы решили устроить собрание.
После моего отчета об уничтожении песчаной акулы и получении некого сердца песчаного элементаля, мы приступили к плохим новостям.
Руку Капитана нам не восстановить и город оказался пустым. Изначально именно население города должно было спасти нас от расправы, однако теперь в любой момент сюда может вломиться черный плащ и поотрывать наши головы, как он ранее непринужденно сделал это с рукой деда.
– Он не придет.
– вывел меня из раздумий скрипучий голос Капитана.
– Если бы он и хотел нас убить, то отправил бы ту сороконожку, а не малька, которого вон Адам на органы разобрал.
– эта новость обнадеживала, но наши дела переходили из разряда полная задница на уровень все плохо.
–
– ответил мне капитан, когда я поделился со всеми своими мыслями.
– И как же мы будем выбираться из этого мертвого места?
– задал вполне резонный вопрос Артем, затягивая узел и тем самым заканчивая очередную перевязку руки старика.
– Мы нужны Колибри. Думаю именно по этому он не отправил бы нас в место, где мы помрем от старости.
– То есть сюда может кто-то прийти и помочь нам.
– с блестящими глазами начала было София, но брат жестко опустил ее на землю.
– Или уже пришел.
– как будто в подтверждении его словам со стороны пустыни послышался взрыв.
– Ладно, тогда все кроме убийцы акул идут со мной разведывать море, ты же разбирайся с этой штукой, дополнительные силы никогда не будут лишними.
– сказал Артем и исследовательская группа покинула это помещение.
Уже второй час я стараюсь всячески достучаться до этого кристалла, но ничего не выходит. Странно, но это занятие еще сильно почему-то очень сильно утомляет разум.
Раздвигая руками высокую изумрудно-зеленую листву, я пробирался сквозь незнакомый дремучий лес, через кроны деревьев которого пробивался приятный теплый свет. Изредка в стороне слышались шорохи маленьких зверьков или пение неизвестных мне птиц.
Я снова во сне.
Так продолжалось до тех пор, пока я не вышел на открытую ухоженную местность перед поместьем. И меня сразу же заинтересовало какое-то действо во внутреннем дворике, который был огорожде высоким решетчатым забором.
Внутри была семья. Отец обучал сына видимо семейному боевому искусству, а с подростка, лишь немного устпающего ростом своего отца, не сходила довольная улыбка - он определенно был доволен тем, чему учит его отец. Однако чем дольше я смотрел на эти отточенные движения, тем больше неприязни в моей душе вызывал этот стиль. Он был эффективен, элегантен, жесток, но ненависть к этим действиям будто была навязана мне извне, и, не сумев долго сопротивляться этому чувству, я перевел свой взгляд.
Чуть в стороне от мужчин семьи, в искусно сделанной деревянной беседке сидели мать и дочь. В отличии от сына семьи, на лице дочери не было столь ослепительной улыбки. Мне едва ли удавалось разглядеть то, что лежало на столе перед девочкой, но судя по ее крикам и взмахам руками - ее пытались чему-то научить, и учиться ей ну очень не нравилось. В один момент девочка что-то громко выкрикнула, сорвалась с места и, промчавшись мимо тренирующихся отца и брата, направилась к выходу за территорию поместья.
Как только в огромных железных воротах образовалась, достаточная чтобы пролезть, щель, она тут же сбежала от пытающейся догнать ее, женщину в роскошном платье.
Мне стало интересно куда она побежала и сквозь все те же заросли я направился на перерез девочке. Внезапно, сделав очередной шаг, я не почувствовал опоры под впереди идущей ногой и едва успел среагировать, повалив свое тело назад. Аккуратно раздвинув широкие листья, передо мной открылся невероятной красоты пейзаж, такой, каких на родной земле должно быть уже и не осталось.