Конец странствий
Шрифт:
– Прекрасная мысль! Но у меня есть лучше...
– Какая? – вздохнула Марианна, ощутив приближение бури.
– Мне нечего делать у Наполеона, но вы правы: мне необходим корабль, чтобы вернуться на родину и принять участие в войне. Мы направимся не в Москву, которую только проедем, а в Санкт-Петербург!
– Вы хотите пересечь всю Россию? А вы знаете, что это составит примерно шестьсот лье?
Американец беззаботно пожал широкими плечами, едва прикрытыми рваными остатками непонятного одеяния.
– Ну и что?
– Если ты пожелаешь, я последую за тобой в Сибирь. Но почему Санкт-Петербург?
– Потому что мой отец, много путешествовавший в юности, завязал там крепкую дружбу с одним богатым судовладельцем, которому он тогда помог в трудной ситуации. Мы никогда не требовали возмещения убытка, но поддерживали связь с Крыловым, и я уверен, что он поможет мне. Я предпочитаю помощь друга помощи человека, пославшего меня на каторгу.
Марианна и Жоливаль только обменялись взглядами, но этого было достаточно для взаимопонимания. Они давно знали упрямый характер корсара и его почти полную неспособность прощать оскорбления. Лучше не упоминать о деле с письмом царя и согласиться с предложенным Язоном планом. К тому же дорога в Петербург шла через Москву, и это позволяло убить одним ударом двух зайцев! Если повезет, то после того, как знаменитое послание окажется в руках Наполеона, ничто больше не помешает Марианне следовать наконец за человеком, которого она избрала.
Уже одно то, что он так быстро капитулировал, было неожиданным. Зная его привязанность, почти плотскую, к своему кораблю, Марианна ожидала пусть небольшого, но сражения. Однако она заметила также, когда направлялись к таверне грека, чтобы позвать Гракха, что взор Язона непрерывно обращался к концу длинного мола. Мало-помалу он замедлил шаги. Она ласково подогнала его.
– Идем! Надо спешить. Рассвет близок...
– Я знаю! Но вы можете позвать Гракха и без меня...
Внезапно он отпустил ее. Она увидела, как он побежал к строительным лесам нового арсенала, откуда скоро вернулся, держа в руке потушенный фонарь.
– У вас есть зажигалка? – спросил он у Жоливаля.
– Конечно! Но разве нам так уж нужен свет?
– Нет. Я знаю! Одолжите мне все-таки вашу зажигалку... и подождите меня. Я ненадолго, однако... Если через полчаса я не буду здесь, уезжайте без меня...
– Язон! – воскликнула Марианна, стараясь приглушить голос. – Куда ты хочешь идти? Я пойду с тобой.
Он обернулся, взял ее руку и крепко сжал, прежде чем вложить в руку Жоливаля.
– Нет. Я запрещаю тебе это. То, что я собираюсь сделать, касается только меня! Это мой корабль...
Ирландец уже понял, в чем дело.
– Я тоже пойду с тобой, – сказал он. – Подождите нас, друзья! Разбудите Гракха и попытайтесь найти какую-нибудь повозку
И он побежал вдогонку за черной фигурой Язона, который направлялся к берегу, где лежали вытянутые на сушу лодки.
– Это безумие! – вскричал Жоливаль, не беспокоясь нарушить тишину. – Мы ничего не найдем до самого Киева, где есть почтовая контора. А здесь надо переворошить весь город. И могут возникнуть помехи...
Крэг на мгновение остановился, и они услышали его смех.
– Точно! Если нам улыбнется удача, вам тут будет меньше забот. Людям придется поработать в порту, подальше отсюда. Им будет не до вас. Так что поторопитесь!
– Что они хотят сделать? – испуганно прошептала Марианна. – Не думают же они...
Спустя некоторое время Марианна и Жоливаль увидели, как от берега отошла небольшая лодка и заскользила по черной воде.
– Да! Они собираются поджечь «Волшебницу»... Я предполагал нечто подобное. Такой моряк, как Бофор, не согласится оставить без себя свой корабль... Пойдем! Нам тоже есть чем заняться. Вы помолитесь позже, – добавил он с некоторым раздражением, заметив, что молодая женщина сложила руки и шепчет молитву.
Дом, в котором таверна грека занимала первый этаж, был небольшой, квадратный и только двухэтажный. Большое окно, забранное частой деревянной решеткой, соседствовало с другим, гораздо меньшим, закрытым простым ставнем. Считая, что за ним находится комната юного парижанина, Жоливаль подобрал камень и изо всех сил запустил его в ставень.
Он правильно угадал, ибо через несколько мгновений створка с легким скрипом отворилась и в отверстии появилась всклокоченная голова. Жоливаль не дал ему заговорить.
– Гракх! – позвал он. – Это ты?
– Да, но кто...
– Это мы, Гракх, – вмешалась Марианна. – Господин Жоливаль и...
– Мадемуазель Марианна! Сладчайший Иисус! Бегу, бегу...
Спустя минуту Гракх-Ганнибал Пьош буквально свалился на руки своих хозяев, которых он от всей души расцеловал, видя в них в эту минуту только чудом вновь обретенных друзей. Они ответили ему тем же, но Жоливаль позаботился, чтобы излияния не продолжались слишком долго.
– Слушай, мой мальчик! – решительно сказал он, тогда как юноша рассыпался в изъявлениях радости, произносимых хотя и шепотом, но достаточно шумно. – Мы здесь не для взаимных поздравлений. Ты должен помочь нам...
Оставив Жоливаля вкратце объяснить Гракху ситуацию, Марианна подошла к воде. Ночь начинала отступать. Отчетливей стал виден лес из мачт, так же, как и светлые гребешки небольших волн. Внезапный порыв ветра захватил ее, заставив полы просторного пыльника захлопать, словно флаг на мачте. Напряженная до предела, вслушиваясь и всматриваясь в темноту порта, Марианна надеялась различить плеск весел в поднятом ветром шуме.