Конец света для одной души
Шрифт:
Не пристало отказываться от предложения. Конечно попрусь и выясню, что могло его так заинтересовать.
Твою ж…!!!
Всего в десяти шагах от дороги лежит мужчина без движения. Ближе приближаться не стала. Кровь отлила от головы, в ушах зазвенело, перед глазами замельтешили светящиеся точки с чёрточками. Я присела на поваленное дерево, начала щипать себя за похолодевшие руки и растирать щёки, чтобы в обморок не свалиться. Вырубон обошел необстрелянный организм стороной, только аритмия выстукивала барабанную дробь. Привыкай, штабист! Тома за поводок притянула, так и просидели молча несколько минут. Немного пришла в себя и уже
Труп?
Подошла к нему. Мертвее не бывает.
На жилистой шее затянута джутовая веревка, лицо спокойное, расслабленное, с довольной, сияющей улыбкой на полных губах, глаза со смешливыми морщинками закрыты. Руки лежат вдоль тела, чистые ладони разжаты. Он совсем не сопротивлялся.
Вы нормальный, дядя? Послушно и согласительно дали себя убить. При этом еще оптимистично и ослепительно радовались. Чему, секретный весельчак?
Огляделась вокруг. Тихо и Том не ветреничает. Он отличник своего вбираемого обоняния и бдительности. Редкий умелец, на него можно положиться. Мужчине на вид около пятидесяти лет, может чуть больше, выше среднего роста, тяжеловесный, гладко выбрит, волосы длинные и собраны в жидкую косичку. От него пахнет табаком и одеколоном с нотками грейпфрута. Одет по сезону: куртка с капюшоном и тремя карманами, теплые брюки, ботинки. Одежда и обувь новые, не изношенные. Если бы они были истрепанные и затрапезные, вот где было бы моё нескончаемое удивление.
Труп неразложившийся, свежего года выпуска, если можно так назвать. Сколько часов, дней или недель прошло со времени смерти незнакомца и как долго могут храниться в данном мире убойно-мрачные находки? Догадок не имею. Здесь многое иначе. Осмотр тела я произвела подобно квалифицированному судмедэксперту на месте преступления, который участвует в следственных действиях, только без помощи выездной группы. Состояние мое улучшилось. Обозревала уже выдержано и ровно с неуместно-вахлацкими мыслями: чего-то не хватает, чего-то не хватает.
Ну конечно! Оградительной, сигнальной ленты в бело-красную полосочку!
Насмотрелась фильмов!
Я себя совсем не узнаю. Во всём! Совершенно! Ни в какой мере!
Меня не покоробило, даже когда я ощупывала и выворачивала его карманы. В одном были, старинная, коллекционная зажигалка, вероятно латунная, маленькая отвертка в чехле и небольшой фонарик. В остальных, сухие хлебные крошки. Жидковато!
Каких-то явных признаков присутствия других, рядом не нашла, только след волочения умершего по направлению к дороге. Тянули вероятно за веревку. Да я, особо и не искала. Асфальт мокрый, очищенный, если что-то и было, то до таяния снега.
Всё, что могла для новопреставленного сделать-снять плотную удавку, перекатить его в небольшую впадину, набросать сверху ветки, листву и придавить все камнями, которые насобирала около дороги. Когда перемещала тело, куртка с рубашкой задрались. Его грудь, это один сплошной, жуткий, багровый кровоподтек. Постарались на славу. У мужчины была веская причина щедро поулыбаться и благодарно поликовать своей затейной участи.
Не стала долго находиться в столь угнетающем месте. Несмотря на свои недавние размеренные действия, всё же испугалась и преочень. Не ожидала напряженных, драматических событий. Я в смутной прострации, в задумчивой отрешенности.
Почти всегда, когда еду в машине, болтаю с Томом, произношу мысли вслух,
Нынче выдался не тот день, проронила только:
— Ничё. Вывернемся. Не загнемся.
На самом деле, то, что представляла в скором будущем, было с неприглядным цветом детской неожиданности и соответствующим запахом. Я долго петляла по городу, заезжая в переулки и подворотни, останавливалась, путала следы. Смешно! При желании можно всё и вся: найти, застичь, обездвижить, понаставив ловушек с самострелами.
Руль крутила рывками, резко трогала и нажимала педали кроссовками. Нельзя так! Нельзя! За мной никто не гонится и не настигает. На обратном пути других машин не заметила. Дома тоже всесторонне нормально и все вещи на своих местах.
Мужика убили. Это очевидно. Скосили недавно. Кто прикончил, предположений несколько: люди, "габитусы", либо есть ещё кто-то третий. Что такое третий? На этот счет моя фантазия не развернулась. Остановилась на людях. Таки человеческий способ убийства.
Человеческий способ убийства с нечеловеческой жестокостью. Странное словосочетание, зато правомерное.
Я, конечно, совсем не воин, но некоторые меры предосторожности следует предпринять и побыстрее. О камине придется забыть. Пыталась опустить ставни, только оконный заслон оказался с неисправляемым огрехом и закрытию не поддавался. Ночевали в подвале. Теперь все ночи только в толстостенном бункере.
Бордовые атаки продолжаются. Габитусы появляются, но мысль забраться на колокольню и привлечь их внимание громкими звуками уже отпала. Они ведут себя, как и раньше. Два моих странных знакомых по-прежнему заинтересованы этим местом, однако к ним не выхожу. Ещё не определилась, надо ли мне скрываться или продолжать отчаянно заявлять о себе.
Опасаюсь всё-таки, в первую очередь людей. Конечно людей. Близких мне по образу и подобию, схожих по своей природе, по укладу жизни.
Одичавших домашних питомцев и дико-лесных зверушек боюсь тоже. Но они пока обходят наше жилище другими водопойными тропами, охотятся не на нас и не нашей территории.
Электрические габитусы последние в черном списке. За всё время знакомства они не причинили никакого вреда.
Кто-то еще? Фантастическое воображение продолжает упорно молчать.
На второе мёртвое тело наткнулась через неделю. Обнаружила его во дворе одного дома, почти в центре города, в машине. Автомобиль из другого региона. Смотри ка, какой простой, самокритичный и запоминающийся номерной знак! Хозяин большой шутник!
Крыша с одного бока иномарки была сильно оплавлена. Обуглилось и переднее пассажирское место. Около багажника валялись темно-зеленая ветровка и трикотажный заскорузлый свитер. Дверь со стороны водителя поцарапана и вся густо измазана непонятно чем.