Конец света на нудистском пляже
Шрифт:
— Все равно как-то в голове не укладывается.
— Вообще-то я предположила крайний случай, — сбавила тон Азарова. — Может, ему отомстил только кто-то один из нашей семерки. А может, и вовсе никто из них ни при чем. Разве до того им теперь? Я почему-то уверена, что наш астролог загулял. Вика барышня, конечно, симпатичная, но слишком томная и какая-то однообразная. Такие быстро надоедают мужикам. Правда, Ник?
Николай почему-то покраснел и ничего не ответил.
— Итак, что же еще можно предположить?
— Может, его похитили? — осторожно сказала Вера. — С целью получения выкупа. А что?
— Почему тогда не предъявили никаких требований? — покачала головой Азарова.
— Кому?
— Хотя бы той же Вике.
— Так ведь она финансами не занимается.
— Вера, ты гений! Правильно! Мы должны выйти на бухгалтера, который работает на астролога. Вот кому известны все его дела. Нужно выяснить, не связан ли он с криминальной средой. Кто там у нас бухгалтер? Ник, это я поручаю тебе. Позвони Рогачевой и выясни. Что дальше? Дальше, я думаю, надо заняться этими несчастными клиентами, которые пострадали от предсказаний. А также надо поговорить и с парой тех, кто остался при своем. Они либо не получали плохих предсказаний, либо сделали этот самый, как его, отвод. Отвод. Надо же! Отличный бизнес придумал этот астролог. Предсказывает человеку какие-нибудь гадости, потом просит денег, обещая, что они не случатся. Механизм проверен. Ничего не происходит, и все довольны. Астролог с деньгами, а клиенты живы и здоровы.
— Но ведь в нашем случае как раз наоборот, — возразила Вера. — Именно, что несчастья случились. Кинотеатр сгорел, гостиница взорвалась, ресторан рухнул и так далее. Плохие предсказания сбылись.
Марина слегка растерялась:
— Да, как-то я это упустила. Тогда что же получается? Значит, он не шарлатан.
— Судя по тому, что нам рассказывала про него Вика, нет.
— Тогда хорошо, что он пропал именно сейчас, — неожиданно сказала Азарова.
Вера Грач даже вздрогнула:
— Это почему же?
— Представь, что мы пришли бы к нему сегодня на прием, — нервно хихикнула Марина, — а он начал бы нам предсказывать всякие ужасности, а потом бы запросил денег.
— И что же мы будем делать дальше?
— Как что? Отправимся собирать сведения про Юрия Дая. Искать-то нам его надо?
— Надо.
— В том-то и дело. Мы выполняем заказ гражданки Рогачевой. Где же ты прячешься, господин Юрий Дай? Хотела бы я знать. Итак, я беру на себя наших семерых бедолаг. Вот будет здорово посмотреть на их физиономии, когда я к ним завалю с вопросом, почему вы зажали деньги для великого мага.
— А я? — спросила Вера.
— Ты? Ты сходишь к тем, кто не пострадал. Выбери человек пять из списка. Узнай, было ли им предсказано что-то ужасно-кошмарное и, если было, делали ли они отвод или нет.
— Есть, товарищ командир.
— А я пойду для начала навещу твоих друзей: директора кинотеатра, заведующую школой и владельца бани.
— Почему ты решила пойти именно к ним?
— Потому что к ним ходила ты, а меня они не знают. Так что мне легче будет с ними общаться.
— Логично, — согласилась Вера. — Начнем прямо сейчас?
— Конечно! Попьем кофейку с коньячком, чтобы взбодриться, и разбежимся. Через два часа встретимся здесь, для обмена информацией и координации дальнейших действий.
ТАК
— С кого начнем? — спросила сама себя Марина, заглядывая в блокнот. — С директора школы или кинотеатра? Или, может быть, с баневладельца?
— Да все они противные, — скривилась Вера, — хоть школьная директриса, хоть этот с баней. Но особенно люксоровец. Такой ублюдок. Добраться до него можно только через секретаршу, а та тоже стерва, каких мало.
— Что ты говоришь? — Мариной сразу же овладел азарт. — Вот с него тогда и начнем.
И она стала набирать номер недавно сгоревшего кинотеатра «Мир-Люксор», причем сразу же включила на телефонном аппарате внешние динамики.
— Але! — раздался писклявый женский голос. — «Мир-Люксор» слушает.
— Мне нужен товарищ Горбунчиков, — ласковым, как у пантеры перед прыжком, голосом сказала Азарова.
— По какому вопросу? — сразу же насторожилась секретарша.
— По личному. — Голос у Марины стал еще более ласков.
— Приемный день по личным вопросам четверг с десяти до двенадцати.
— Но мне надо встретиться с ним срочно, — Марина улыбнулась и закусила кончик карандаша. — Дело очень важное.
— Девушка, я же вам сказала! В четверг! Что еще неясно?
— Но ведь целую же неделю ждать! — воскликнула Марина, и в голосе у нее даже послышался зарождающийся плач.
— Ничем не могу помочь. Николай Васильевич занят и никого не принимает.
Раздался громкий треск, после которого уныло зазвучали короткие гудки.
— Положила трубку, — объявила Азарова. — Ну, я ей сейчас устрою.
Она снова набрала номер.
— Але! — отозвался раздраженный голос секретарши.
— Это опять я, — сказала Марина.
— Девушка, я же вам сказала! — взвизгнула секретарша.
— Послушай, милочка! — Теперь в голосе Марины зазвучал металл. Таким тоном она разговаривала с подследственными, свидетелями и потерпевшими, в бытность своей работы в милиции. — Если ты еще раз бросишь трубку, я больше не буду искать Колю и добиваться с ним встречи. Я просто пойду к его жене и скажу ей, что беременна от ее мужа, у меня уже три месяца, а потом с женской простотой и наивностью спрошу ее, что же мне теперь делать? Ситуация понятна? А когда потом Коля меня будет спрашивать, какого черта я поперлась не к нему, а к его жене, и разрушила хорошую семью, я отвечу, что виновата его долбаная секретарша, которая даже не поинтересовалась, по какому вопросу я ищу встречи с этим кобелем Горбунчиковым. Разбирайся с ней, а не со мной, скажу я ему. Так как, звонить мне Марье Николаевне или ты все-таки соединишь меня с ним?
— А? Да! Сейчас! Сию минуточку! — Секретарша на том конце провода так растерялась, что голос ее дрожал и сбивался. — Что же сразу не сказали? Я сейчас. Сейчас! Николай Васильевич! Тут к вам девушка! Говорит, что… я даже не знаю, что сказать, в общем, она беременна и говорит, что от вас. Говорит, что, если вы не станете с ней разговаривать, она пойдет к вашей жене.
— Что?! — раздался испуганный мужской голос. — Кто такая? Не может быть! Соединяй!
Марина победно глянула на друзей и встретила восхищенный и одобрительный взгляд Ника и удивленный Веры.