Конец света отменяется
Шрифт:
– Не мешай! – он освободил руку и пошел быстрее.
Поднявшись на этаж, они прошли по коридору и остановились перед приоткрытой дверью. Теперь можно было уверенно говорить, что источник странных звуков находится здесь. Бамат, наконец, вынул пистолет, снял его с предохранителя, левой рукой взялся за ручку двери и вопросительно посмотрел на Верону. Она сделала шаг назад. Он с силой рванул дверь на себя, выпрямил руку с зажатым в ней «ПМ» и шагнул через порог.
Верона успела заметить стоящий посреди хорошо освещенной комнаты стул, на котором, с заклеенным скотчем ртом,
– Отец! – крикнул Бамат и бросился к нему.
В тот же момент Верона каким-то внутренним чутьем вдруг ощутила позади себя движение. Она обернулась. Сдавленный вскрик колючим комом застрял в горле. Дверь комнаты напротив отворилась. Света там не было. Двое мужчин, возникшие из темноты, шагнули прямо на нее. Шедший первым высокий, бритый наголо бугай схватил ее за плечо и с силой швырнул в сторону, освобождая себе путь. Верона сделала два гигантских шага и упала, краем глаза заметив, как второй в это время вытащил из-за пояса пистолет. Он был одного с Вероной роста. Смуглая кожа, черные волнистые волосы делали его похожим на цыгана.
Мужчин она не интересовала. Они вошли следом за Баматом.
– Брось пушку! – послышался незнакомый голос. Верона догадалась, что он принадлежит лысому.
– Кто посмел поднять руку на моего отца?! – заревел в ответ Бамат.
– Ты не понял? – вновь заговорил лысый. – Допустим, я. Что ты сделаешь?
– Давай драться честно! – предложил Бамат.
– Что ты называешь честностью? – заговорил, судя по всему, напарник лысого. – Ты должен умереть. Шансов мы тебе давать не собираемся.
– Вы шакалы! – взревел Бамат. – Наняли грязных албанцев…
– Они сами изъявили желание свести с тобой счеты, – перебил его один из незнакомцев.
Неожиданно Верона поняла, что если сейчас эти люди убьют Бамата, а по всем признакам они явились сюда именно для этого, то и ее не оставят в живых.
«Может, потихоньку спуститься вниз?» – мелькнула мысль. Она обернулась. До лестницы пара шагов. Она может покинуть дом через уже знакомый гараж. Но куда потом? Ей обязательно нужен человек, который сможет достать паспорт. По-другому она не сможет пересечь несколько границ. Бамат уже признал себя должником. Сейчас он снова в незавидном положении. Если ей и на этот раз удастся спасти его, причем на глазах отца, он просто обязан будет ей помочь.
Она выпрямилась, сунула руку в сумку, нащупала пистолет и шагнула обратно к двери.
Это была спальня. Справа огромная кровать. Постель расправлена. Видимо, бандиты явились в тот момент, когда хозяин дома готовился ко сну. Слева на стене видеопанель. Несколько старинных шкафчиков да пара нелепых репродукций завершали неброский и безвкусный интерьер.
Оба незнакомца стояли спиной к выходу. Однако появление в комнате постороннего заметили одновременно. Они догадались об этом по изменившемуся взгляду Бамата, который увидел Верону первым. Левой рукой он держался за спинку стула, на котором сидел отец, в правой сжимал пистолет, направленный на вошедших.
Верона надавила на спуск в тот момент, когда бритоголовый уже почти
Бамат бросился к нему и с разбегу двинул раненого бандита ногой в голову. Тот затих. Забрав у него оружие, чеченец вернулся к отцу и стал снимать с него путы.
Верона стояла посреди комнаты, держа в опущенных руках пистолет. На нее навалилась усталость и апатия. Казалось, тронь ее сейчас слегка кто-нибудь за плечо, и она упадет. Нелепо висевшая за спиной сумка тянула назад, отчего ей приходилось слегка сгибаться.
«Странно, – подумала она. – Ведь там почти ничего нет. Пара маек, джинсы да флакон духов. А кажется, что лежат кирпичи».
– Кто эта женщина? – уставший, немного охрипший голос заставил ее поднять голову. Она медленно убрала с лица волосы.
Перед ней стоял отец Бамата. Умное, изъеденное морщинами лицо было в мелких ссадинах. На шее красовался кровоподтек. Ворот пестрой рубашки оторван. Не сводя с Вероны изучающего взгляда, он закатывал рукава.
– Отец, они наверняка не одни, – Бамат связал кусками веревки лысого, выпрямился и направился ко второму бандиту.
Тот лежал на боку, неестественно запрокинув назад голову. Бамат ткнул его в спину носком туфли и поморщился:
– Готов.
– Дай мне пистолет, – отец Бамата протянул руку и выжидающе уставился на Верону.
Ей не хотелось расставаться с оружием. Почему-то казалось, что, пока она держит его в руках, с ней считаются.
– Ну! – поторопил он.
Верона подчинилась и вложила ему в ладонь пистолет.
– Надо посмотреть, что на улице! – Бамат устремился к выходу.
Вероне показалось, что одна из причин, вынуждавших чеченца покинуть помещение, это нежелание представлять ее отцу.
– Погоди! – окликнул его отец. – Дай телефон.
Бамат вернулся, вынул из кармана трубку сотового.
Отец набрал номер и приложил телефон к уху.
– Да! Мутуш! Здравствуй, дорогой, это Садо говорит… Не узнал? – он улыбнулся и перешел на чеченский язык.
Бамат отправился осматривать дом. Не зная, что делать, Верона прошла к единственному креслу у стены и опустилась на краешек.
Вскоре Садо закончил говорить. Сунув трубку в карман, он огляделся.
Вероне стало весело. Вид отца Бамата был растерянный. Он словно не мог понять, как оказался в комнате. Однако вскоре она догадалась, Садо собирается срочно покинуть дом, но не знает, за что хвататься. Наконец он бросился к комоду, выдернул на себя верхний ящик, достал оттуда несколько паспортов. Толкнул его обратно, развернулся к дверям и вышел.