Конец века

Респов Андрей

— Ну-ну, не стоит. Они просто тебя слишком сильно любят. У тебя братья-сёстры есть?

— Брат. Младший. В восьмом классе учится. Балбес.

— Понятно. Классика. Так, Машуля, я так понимаю, запасы фуража у нас на кухне?

— Да, конечно, я сейчас ещё минуток десять посижу и приготовлю. Там котлеты есть.

— Всё, ни слова больше! Ещё я не эксплуатировал инвалидов. Ты приляг. Я всё сам. Может тебе попить принести?

— Сам? А ты…

— Смогу, не переживай. Так как насчёт воды?

— Там компот в

трёхлитровой банке. Черешневый. Разбавь немного. Очень сладкий. И себе налей. В холодильнике котлеты вчерашние, яйца, молоко, банка солений.

— Замечательно! Ложись, вот так, — я устроил ногу в гипсе на небольшую подушку, что нашёл тут же на софе. Метнулся в кухню, организовал болезной стакан компота.

Напился сам и провёл скорую ревизию холодильника. Будь я один, не заморачиваясь, покрошил бы котлеты, залил бы их сырыми яйцами на сковородке — и в путь. Но у меня дама. Да ещё приболевши. Какая-никакая, но культура питания должна соблюдаться.

Тэк-с, котлетки на сковородку, на слабый огонь, разогреем. Картошка? Хм, чистить — варить долго. Что у нас в шкафчиках? Ага. Рис. Прелестно. Отварить и с котлетками — милое дело. Соленья аккуратно порезать огурчики и пару маленьких помидорчиков на блюдце — ваще ресторанное меню! А пока у нас рис готовится, заварю-ка я чайку покрепче. Он и бодрит и вообще…

За нехитрыми хлопотами и поздним обедом пробежал остаток дня.

— Ну что, Маша, пора мне и честь знать. Накормила, напоила от души.

— Ну да. Провалялась на тахте. Ты сам всё сделал.

— Или так. Я сейчас отъеду. У меня вечерком дела ещё есть. А завтра тебя навещу. Ты ж не против? — подмигнул я замявшейся Марии.

— Да неудобно как-то…

— Чего ещё? Мы всегда в ответе за тех, кого приручили. Я тебя из леса вытащил? Вытащил. Мне и дальше помогать. А то сердце не на месте. Ну разве что погонишь поганой метлой объедалу, — я демонстративно похлопал себя по животу.

— Нет, ну что ты. Приходи, конечно. Скучно сидеть. А с костылями особо не погуляешь. В институт идти бессмысленно. Тем более, в травмпункте справку с освобождением на две недели дали.

— Отлично! А я и продукты прихвачу — ты сама по магазинам не шляйся. Может, чего раздобыть почитать?

— Да нет, почитать у меня есть что. Я всё равно спать буду.

— Ладно, придумаю что-нибудь для развлечения. Значит, договорились, после занятий я у тебя. Замётано?

— Замётано! — снова одарила меня своей завораживающей улыбкой Машка.

Глава 17

Глава семнадцатая

Я в удачу сызмальства верю.

Мне удачи не занимать.

А я из всех на свете артерий

Сонную люблю обрывать.

А. Розенбаум.

Вот так дела. Напросился на повторное

свидание. Эх, ловелас вы, батенька. Только вчера под благовидным предлогом спровадили одну особу. А сегодня у вас уже новые планы с другой? Чего уж себе врать. Молодость требует своего. Чем не настоящее романтическое приключение? Девушку спас, на руках буквально вытащил из передряги. Похоже, я начал менять квалификацию с Миротворца на женского носильщика.

И чего полез, спрашивается? Ещё надумает Машка чего-нибудь серьёзного. Разбирайся потом. А и надумает? Плохо, что ли? Да-а-а… Кобель ты, Гавр, как есть — кобелина!

Так, шутливо препираясь с самим собой, я возвращался от машкиного дома. На этот раз рванул через лес, прямиком к своему дому, где наскоро переоделся в обновки, помог наполнить водой из колонки бочку на огороде у Валентины Петровны, да натаскал дров для растопки бани. Так и скоротал оставшееся время до самого заката.

Вежливо поблагодарил хозяйку, с огромным сожалением отказался попариться, сославшись на занятость. Нужно было по дороге заскочить к Орлинду, чтобы отметиться. Воскресный город затихал, готовясь к новой рабочей неделе. О пробках тут ещё никто и слыхом не слыхивал. После десяти на улицах любой троллейбус казался Летучим Голландцем.

Африканец уже привычно встретил как родного.

— Оу! Виджана, проходи, проходи. Как раз к ужину.

— Я сыт, эмку. Спасибо. Пришёл, как договаривались, за инструктажем.

— Ладно, хоть выпей со мной, а то всё в делах!

— Тоже не стану, Орлинду. Ещё в ночь работать. Надо иметь свежую голову.

— Уважаю твой выбор, виджана. Ты вообще русский? Может, обрусевший немец?

— Русский, я, русский, Орлинду. Не тяни. Давай по делу.

— Хорошо. Едешь сейчас на перекрёсток Серова и Толстого. Там вас с Мишей будет ждать грузовик. Поедете за город. Погрузите, что скажут. Всё сразу увезти не удастся. Сделаете два рейса. Ждать машину нужно на складе за городом. Потом вас отвезут в известный тебе дом на Серова. Там надо будет помочь хозяину сопроводить ещё кое-какой товар до аэропорта. Поедете с ним в машине. Всё понятно?

— Не совсем. Что за Миша?

— Михаил, племянник хозяина. Ты с ним шкурки растягивал.

— А, этот… Нормальный парень вроде. Что за товар?

— Вещи люксовые. Импорт. Сигареты, алкоголь, одежда.

— Две машины? Богатый у нас работодатель.

— С бедными не работаю.

— А в аэропорт зачем?

— Ты излишне любопытен, Люговой. Но я знаю, что просто так спрашивать не будешь, — африканец стрельнул в меня оливками глаз. Покрасневшие от полопавшихся сосудов белки говорили о том, что прошедший день прошёл для него не в лежании на тахте. Хотя частенько так выглядят совершенно по другим причинам.

— Так в чём там фишка, эмку?