Конечная остановка
Шрифт:
Идет волшебница зима
Первостатейно в Киеве продолжил Евген основательную подготовку к празднованию рождественских святок и новогодних каникул. По установленной им для себя зимней традиции действовал и священнодействовал он заблаговременно. В первых числах декабря начинал посещать распродажи елочных игрушек, мигающих гирлянд, фонариков и тому подобного, предназначенного для волшебного, с детских лет праздника.
В противоположность дурноватому совковому обычаю впопыхах, второпях, наспех, блин комом да в кучку пошло встречать Новый год не раньше тридцать первого числа, Евген Печанский, размахнувшись, готовился заранее. Он
Любые человеческие торжества, фестивальные собрания, соборные празднества требуют неспешной солидной организации. Дабы не хвататься в отчаянии за голову и за неисчислимое количество предпраздничных дел в последний день и час. И более того, когда нужно методично создавать чудесную торжественно-юбилейную атмосферу. Таким вот ежегодным юбилеем у Ген Вадимыча Печанского был и есть не календарный день рождения по паспорту, но Новый год, исполненный аурой счастливых предвкушений, радостных забот и приятных хлопот.
Не он придумал, но ему их суждено продолжать, эти языческие и христианские традиции, старые добрые ритуалы, в цивилизованных странах благорасположенно утратившие идеологическое содержание и политическую подоплеку. Кто нынче-то помнит о римских календах и начале консульского года? Вот и Евген с удовольствием следует этакой старине касаемо заблаговременной встречи, поздравлений, приготовлений на Рождество в канун Нового года в крещеном мире. Пусть ему искренне наш и ваш Евгений Печанский не состоит в глобальной экклесии воцерквленного человечества, подобно многим из нас. Но устоявшиеся культурные обряды чтят почти все.
Не был исключением в этом обширном ряду неукоснительных почитателей новогодних традиций и Евген. Ежегодно поздравлял, одаривал на Рождество и Новый год ближних и дальних. Неизменно устанавливал загодя традиционное рождественское дерево.
Теперь же он будет по-новогоднему обустраиваться на новом месте в Киеве, на дарницкой квартире.
"Надо бы предварительно выяснить, как тут обстоит дело с натуральными и живыми елками. Говорят, у хохлов сосна идет вместо ели. А это не есть хорошо..."
В родном Менске все его новогодние дела давным-давно были упорядочены и системно устоялись. В том регистре отбор и доставка в натуре, не вмертвую срубленного под корень, спиленной бензопилой елки, но вживе рождественского чудо-дерева. Устанавливал Евген всегда свежую запашистую елочку в той комнате, где спал или читал, работал, взяв документы на дом.
До того он въедливо выбирал себе хвойное дерево по густоте, пушистости, крепости ветвей. Непременно каб было оно ростом с него, не меньше. Следил, как его с предосторожностями выкапывают, помогал грузить в разверстый багажник внедорожника или в арендованный грузовичок.
Не имеет существенного значения, сколько времени, километров и бензина у него пойдет в расход, сколько ему пилить по зимней дороге до того лесничества и елового питомника. И обратно с приятным таким грузом и квитанцией, оплаченной по прейскуранту. Ему даже нравилось, если в дороге его останавливал какой-нибудь тупо бдительный гаишник. Или умный хороший человек в погонах, желающий просто-напросто обменяться предновогодними поздравлениями с необычайным участником дорожного движения.
Евген давно убедился, что в дикой лесной, едва живой природе вокруг Минска и в районе Колодищ пригодного дерева ему ни за что не найти. И подавно его не отыскать на минских елочных базарах, которые к тому же разворачивают слишком поздно на исходе
Другое дело - мягкая и красивая долговечная искусственная ель. Ничто не мешает ее уместить, украсить в первую неделю декабря, начав праздничную подготовку к встрече наступающего солнечного года. Притом, приятно предвкушая, проводить, в течение двух-трех недель отрадно провести уходящий период обращения нашей планеты вокруг солнца.
Синтетическую метровую елочку, вовсе не в лесу родившуюся, Евген предпочитал ставить, наряжать, любоваться ею пятого декабря вечером. А к двадцать четвертому числу, никак не позднее, доставлял высоченное, разлапистое, отборное контент-аналитическое древо жизни из питомника, чтобы разместить ненаглядное в большом таком керамическом вазоне у балконной двери. В начале января - глаза б на него не глядели!
– он с облегчением пересаживал оттаявшее новогоднее деревце по всем агрономическим и лесотехническим правилам в мерзлый грунт у себя на даче в Колодищах. Приживется весной - добро. Коли нет - тоже не беда. Не весь же участок вдоль забора елками-то засаживать?
Новый год и Рождество Христово истинно настают, когда прибраны елки и елочные игрушки. С глаз их долой, из сердца вон. Да поскорее до встречи снова! Задолго встречать новое лучше, чем надолго-таки застрять, выпроваживая старое, прошлогоднее. Особенно в результате долгого хронического каникулярного пьянства и тяжелого продолжительного многодневного обжорства. Не дай нам Бог, если повсеместные эпидемические застойные, тормозные каникулы до середины похмельного января станут дурным лжеправославным обычаем.
Боже, спаси и сохрани люди твоя в эклектичные времена смутной и сумбурной нашей эры посткоммунизма, мешкотно путающейся в календарях и в летоисчислениях!
Давнишние рождественские, предновогодние рассуждения Алеся Двинько отчасти представляются Евгену Печанскому справедливыми. В особенности и в отношении безудержного пожирания спиртных и продовольственных заготовок, припасов, дополнительных затрат в течение январских нерабочих дней. Не всем ведь дано благополучно завершить банкет первым января, не правда ли? И не требовать продолжения кутежа во что бы то ни стало для здоровья и семейного бюджета.
По поводу и по случаю каких-нибудь бюджетных ограничений Евген не испытывает. Потому решительно приступил к предновогодним приобретениям, побывав в Москве. К искусственным елкам присмотрелся, наглядно убедившись, насколько убогим и запредельно дорогостоящим предстает российский импорт времен великоотеческих и покоренья Крыма.
"Горе без ума... Дурань таньчыт, ума нема, як устане, перастане... Лука-урод и тот умнее, коли на Запад правит, не отрекаясь от кремлевских субсидий..."
С импортно-экспортными раздумьями об инвестировании в экономику и в политику соответственно вражеских бесконтрольных государств Евген потратился не с бухты-барахты. Из своих кровных приобрел целых три больших коробки елочных шаров в матовом разноцветьи. "В шерсть мэйд ин Рашка". Две из них ради подобия и элегических воспоминаний об утраченном в Беларуси. Но коробочка из двенадцати разрисованных золотистыми и серебристыми искрящимися звездочками лазурно-прозрачных стеклянных шариков ему приглянулась и привела в восхищение. "Блеск! Умеют все-таки москали кое-что сделать по европейским образцам, когда захотят..."