Конечная станция

Гаррисон Гарри

Она больше не смотрела на него, уставившись в свою кружку. Джомфри вдруг почувствовал, что у него пересохло в горле.

– Что вы пьете? Можно мне тоже попить?

Старуха вскочила, прижав кружку к высохшей груди.

– Мое! Я это заработала. Можешь пить воду, как все гееннцы. Я рубила дрова и поддерживала огонь на краю болота, пока он капал. Моя доля!

Кружка была почти пуста. От старухи разило перегаром.

– Вон туда иди. Вниз по улице. Давай отсюда! Еда и вода у Стражи. Катись!

Она потеряла к нему всякий интерес. Он тяжело поднялся и поплелся восвояси, от греха подальше.

"Стража,

ну конечно же!
– сказал он себе, ощутив теплый прилив надежды. Я им все объясню, и они что-нибудь предпримут".

Джомфри пошел быстрее. Улица упиралась в пологий пыльный склон холма с круглой вершиной, окруженного одинаковыми низкими невзрачными зданиями. Вершину холма венчал гладкий купол из дюробетона, твердого, как алмаз, и вечного, как алмаз. Впереди тащился тощий человек в грязных лохмотьях. Джомфри крался за ним, готовый в любой миг броситься наутек.

Из дюробетонной трубы непрерывно струилась вода и уходила в отверстие внизу. Тощий закрепил на трубе пластиковый пакет, а пока тот наполнялся, достал из глубокой ниши рядом какой-то большой сверток. Дождавшись, когда он снимет пакет с водой и скроется за куполом, Джомфри подошел поближе. Неясную тишину нарушал только плеск падающей воды, и Джомфри вдруг почувствовал, что у него пересохло в горле. Он сунул голову под струю и стал пить, подставляя под воду лицо и руки. Напившись, он отдышался и обнаружил, что чувствует себя гораздо лучше. Он протер глаза и заглянул в нишу. Она была пуста. Справа висела истертая блестящая металлическая пластина, а в глубине ниши виднелось темное отверстие, в которое можно было просунуть руку. На пластине едва различалась полустертая надпись: "НАЖАТЬ". Эта надпись была единственной повстречавшейся ему здесь. Он нерешительно коснулся пальцем холодной поверхности металла. Что-то скрипнуло, послышался нарастающий скрежет. Джомфри быстро отдернул руку; из отверстия вывалился какой-то сверток в пластиковой обертке и мягко шлепнулся на дно ниши. Он поднял сверток - это был пакет с пищевой пастой.

– Давай ешь, я тебя не трону.

Джомфри обернулся и едва не выронил пакет: перед ним стоял тощий. Джомфри не слышал, как он вернулся.

– Ты здесь новенький, как я вижу, - сказал тощий с притворной улыбкой на морщинистом и рябом лице.
– Поздоровайся со Стариком Рури, он может стать твоим другом.

– Возьмите, - сказал Джомфри и протянул пакет с пастой, словно отвергая любую возможность какой бы то ни было связи между собой и Геенной.
– Это, должно быть, ошибка. Машина дала мне чью-то порцию по ошибке. Я вообще не местный.

– Разумеется, юный гееннец, - замурлыкал Старик Рури.
– Многих жизнь загублена политиками, невинных людей сюда пославших. Однако машине все равно, кто здесь живет, или кто ты такой, или кто такой я. У нее память на пять часов, и пока они не пройдут, второй порции она тебе не выдаст. Она кормит любого, каждые пять часов, бесконечно. Не правда ли, эффективное средство, чтобы человек почувствовал себя червяком?

Джомфри судорожно вцепился в мягкую оболочку пакета.

– Да нет, я серьезно. Я попал сюда из-за сбоя ПМ. Если вы и в самом деле хотите мне помочь, скажите, как связаться с властями.

Старик Рури сокрушенно пожал плечами.

– Невозможно.

Они запечатаны в этом гробу, а появляются и исчезают с помощью собственного ПМ. С нами они не общаются. Мы кормимся с этой стороны Стражи - а уходим с той.

– Уходите? Значит, это возможно? Отведите меня туда.

Сморкнувшись, Старик Рури вытер нос пальцем, тщательно его осмотрел и вытер о борт куртки.

– Если трупоедом хочешь стать, это можно устроить. Пошли туда.

Он показал пальцем на подножие холма, где появилось четверо людей, несущих лицом вниз женщину: двое за ноги и двое за руки. Они волокли ее, пока не заметили на склоне Рури и Джомфри. Тогда двое, что несли женщину за ноги, бросили свою ношу в грязь, повернулись и ушли.

– Гражданский долг, - с отвращением сказал Старик Рури, - единственный, который мы выполняем. Если мы будем их бросать где попало или топить в болоте, они будут вонять, а это очень противно.

Они подошли поближе. Старик Рури молча указал Джомфри на левую ногу трупа, а сам взялся за правую. Джомфри заколебался, и трое гееннцев подняли на него холодные взгляды. Вспомнив поучительный пинок, он быстро наклонился, взялся за обнаженную лодыжку и чуть не уронил, почувствовав нечто холодное и твердое, не похожее на плоть. Они пошли дальше вверх по холму, и Джомфри пытался не смотреть на эту ногу с пятнами грязи и голубыми веревками вен. Может быть, это та женщина, с которой он разговаривал. От этой мысли его передернуло. Нет, та была одета по-другому, да эта и мертва уже давно.

Подножье Стражи огибала глубоко протоптанная в грязи тропа, и они брели по, этой тропе, пока, обойдя примерно половину холма, не дошли до того места, где на высоте колена в стену была встроена металлическая полоса шириной сантиметров тридцать и длиной примерно два с половиной метра. Один из шедших впереди нагнулся и, сунув руку в паз в металле, потянул вверх. Полоса медленно отошла, открыв V-образный бункер из трехдюймового броневого сплава. Весь его край был иззубрен и поцарапан. Каким же отчаявшимся должен быть тот, кто всю жизнь прожил в таком месте? Тело закинули в бункер, и кто-то захлопнул ногой крышку.

– Непревзойденная эффективность, - заметил Старик Рури, настороженно глядя вслед двоим напарникам, которые повернулись и ушли, не сказав ни слова.
– Ни общения, ни контакта. Конец. Тела и старая одежда. Тела они увозят, а вместо старых тряпок дают новую мешковину. Вспомни об этом, когда твой новый костюм поизносится.

– Но этого не может быть!
– закричал Джомфри, пытаясь оттянуть запертую крышку.
– Мне надо связаться с теми, кто внутри, и объяснить ошибку. Я не должен быть здесь!

Внезапно крышка завибрировала - он ощутил это кончиками пальцев - и открылась. Бункер был пуст. Джомфри торопливо забрался внутрь и улегся вдоль стенки.

– Закройте крышку, умоляю, закройте крышку!

Старик Рури склонился над ним.

– Это бессмысленно, - ответил он; однако, вняв мольбам Джомфри, захлопнул крышку.

Свет превратился в узкую полоску и исчез. Воцарилась полная темнота.

– Я не покойник!
– закричал Джомфри, вдруг охваченный паникой.
– И не лохмотья! Вы меня слышите? Я хочу сообщить об ошибке. Я направлялся домой, и вдруг...