Конечно, беременна!
Шрифт:
Лиза.
Аскольд меня в эти пару часов просто ошеломил. Нет, он это делал, не переставая!
Во-первых, я реально не рассчитывала, что он мне поверит в истории с Арнольдом, - но он даже не допрашивал меня. И не психовал.
А как он повел себя с Освальдом!
Да, Освальд привык, что ему всегда заглядывают в глаза, как собачки хозяину, что бы он ни сделал, - где бы мы с ним ни появлялись, я всегда ловила на нем эти взгляды!
Он не просто из голубых кровей, он еще, ко всему прочему, и невероятно богат!
И
Даже не понимал, как мне было больно. Как он проехался по моим чувствам и по моему сердцу!
У меня ноги подкосились, когда я заметила его неизменно красивое, вот будто скульптором вылепленное лицо среди толпы. Ха! Думала, - прошло и забылось, но нет… Сердце сжалось так, словно все происходит прямо сейчас, - до крови, до судороги. И пусть я его давно уже не люблю, - того, кто стал первым, из-за которого оно так трепетно билось, того, кому я впервые отдалась, - без оглядки и без всяких обещаний, того, с кем мечтала провести всю жизнь и родить полный дом детей, - а боль осталась все равно. И даже сейчас, кажется, стала гораздо сильнее, чем в тот день, с которого еще долго в моей жизни все окрасилось в болезненно-черный.
Я бы, наверное, так и упала, если бы Аскольд меня не подхватил.
Не только рукой за талию, - но и морально, высказав Освальду все то, что сказал. Просто послав его. В этот момент я была готова бросится ему на шею и расцеловать. Но…
Но вдруг поняла, отчего мне при этой встрече стало так больно!
Потому что тот, кто держдит меня за руку, - точно такой же! Да нет, - он же еще хуже!
При настоящей, официальной невесте заигрывал со мной так, что мое глупое сердце снова начало стучать в ритме любви, забыв про мерзавца-Освальда!
И при этом вытворял с секретаршей такое, от чего покраснеет Камасутра!
И с девочками в « Огнях» развлекался!
Сволочь! Просто сволочь! Самый настоящий беспринципный кобель!
Вот, оказывается, из-за чего, - или, вернее, кого, мне так больно!
Я даже задохнулась.
Но почему-то совсем не было желания плюнуть на Крушинина и уйти, как это вышло тогда с Освальдом. Просто молча. Не сказав ему ни слова. И еще кучу дней молчать, как бы меня не пытались все окружающие из этой молчанки вытащить. И никогда больше его не видеть!
Наоборот. Хотелось остаться, отдавить каблуком мизинец, как самый болезненный, и с размаху настучать по лицу сем-нибдь тяжелым!
И сорвать с него клятву, что он больше никогда так не поступит! Никогда!
Хотя… Разве, как говорит Освальд, я имею право все это требовать? Ох, Лиза-Лиза… Он же мне ничего не обещал!
Это я схожу от него с ума и плавлюсь, - так, как даже с Освальдом никогда не было, а он… Ну, пофлиртовал просто с новой помощницей…
И как же хочется одновременно с зверским избиением потянуться к нему и ощутить обжигающий поцелуй этого мерзавца на своих губах… Настолько, что забываю обо всем на свете, даже о переговорах, и все слова разом выдлетают из головы… Боже, да что со
Но когда он резко и холодно осадил того, от кого, как я теперь знаю, зависит будущее его корпорации, я расплылась окончательно.
Неужели?
Неужели он, - вот так, ради меня?
Неужели такие вообще бывают?
Мррррррр. Впервые в жизни я ощутила себя, как маленький котенок за пазухой у большого и сильного человека.
Только папа, наверное, мог бы вот так за меня вступиться!
Все. Я пропала! Пропала окончательно и бесповоротно!
Потому что этот ужасный хам, бабник и мерзавец – теперь мой самый идеальный рыцарь!
А я ведь знала, знала, что мне всегда везет!
Не знаю, правда, повезет ли мне и дальше с Крушининым, - оооооо, теперь, узнав его поближе, я прекрасно понимаю, что женщины млеют и вешаются на него совсем не из-за его умопомрачительной харизмы. И даже не из-за сильного, играющего мускулами тела, к которому если не прикоснешься, то все равно оближишься, увидев. Не из-за офигенского мужественного лица с челкой этой игриво-сексуальной! А вот из-за этого.
Из-за того, что он самый настоязщий рыцарь.
Со стальным стержнем духа внутри.
И даже неважно, что он защищал именно меня, по большому счету.
Важно то, - что ни на секунду даже не задумался о том, чтобы пойти против своих принципов. Это же скала!
Я уже не помню даже, как прошли переговоры. Только одно, - я уже ни о чем не волновалась, кроме собственного сердца, что так и выпрыгивало из груди… И именно поэтому наверное, они прошли легко и гладко. Мне даже показалось, будто в этом кабинете повисла какая-то аура уюта…
Вообще, это просто замечательно, что мистер Джеймс оказался приличным человеком! А если бы не оказался? Но Фортуна таки поверналась нам с Крушинином лицом! Может, она его тоже любит так же, как и меня, - и теперь нам с ним, когда мы вместе, везет в двойном размере?
А, может, это, - как американские горки, - мысленно вздыхаю, вспомнив о том, какие условия выставил ему отец. Как же ему должно быть сейчас больно…
И вот, наверное, поэтому, нас сейчас и подняло на верх везения. Потому что раньше его так приложило о самый его низ…
И, когда меня обволакивает будоражаще-бархатный голос Аскольда, предлагающий ужин на крыше среди цветов, я расплываюсь окончательно. Конечно, я приду, - куда мне от него, и, уж тем более, от себя, - деваться? И буду утешать его… Изо всех сил…
=62
Аскольд
– Сюрприз! – с громким ревом меня чуть не сбило с ног навалившимся ураганом.
– Юрка? – даже глаза пришлось протереть, - кажется, не так уж много я и выпил виски, чтобы прям уже мерещилось! Но, - нет, таки Юрка, причем – собственной персоной, да еще и обвивающий талию очень даже себе грудастой симпатичненькой брюнетки! Блядь, - тут что, все прям знакомые собрались? Какой-то прямо балаган, а не закрытый прием, на который попасть практически невозможно!