Конев против Манштейна. "Утерянные победы" Вермахта
Шрифт:
После окончания Великой Отечественной войны маршал Конев назначается главнокомандующим Центральной группы войск и Верховным комиссаром по Австрии. В последующем он командовал Сухопутными войсками, был заместителем министра Вооруженных Сил СССР, главным инспектором Советской армии и заместителем военного министра, возглавлял войска Прикарпатского военного округа, Объединенные вооруженные силы стран Варшавского договора, Группу советских войск в Германии, был генеральным инспектором Группы генеральных инспекторов Министерства обороны СССР. На этих постах маршал Конев внес достойный вклад в развитие Вооруженных Сил Советского Союза, обучение командиров, штабов и войск в соответствии с изменившимися условиями ведения вооруженной борьбы. Он, как и фон Манштейн, большое внимание уделял обобщению боевого опыта и доведению его до войск. Его перу принадлежат статьи в военных и военно-исторических журналах, а также два мемуарных произведения «Записки командующего фронтом. 1943—1944»
21 мая 1973 г. И. С. Конев ушел из жизни и был похоронен в Москве на Красной площади.
Маршал Конев и генерал-фельдмаршал фон Манштейн, несомненно, были великими полководцами. Возможно, такая оценка фон Манштейна станет объектом критики, но предоставим «критикам» доказать обратное.
Английский историк Лиддел Гарт, говоря об отстранении фон Маштейна, отмечал:
«Так окончилась военная карьера самого опасного противника союзников, человека, сочетавшего современные взгляды на маневренный характер боевых действий с классическими представлениями об искусстве маневрирования, детальное знание военной техники с большим искусством полководца… Общее мнение среди генералов, которых мне довелось допрашивать в 1945 году, сводилось к тому, что фельдмаршал фон Манштейн проявил себя как самый талантливый командир во всей армии и именно его они в первую очередь желали бы видеть в роли главнокомандующего».
Военное дарование фон Манштейна вынужден был признать и Гитлер, с которым генерал-фельдмаршал постоянно конфликтовал, однажды проговорившись: «Возможно, что Манштейн – это лучшие мозги, какие только произвел на свет корпус Генштаба».
Объективно оценивали искусство фон Манштейна и полководцы Красной армии. Например, Маршал Советского Союза Р. Я. Малиновский писал:
«Мы ненавидели Эриха фон Манштейна, он был нашим самым опасным противником. Его техническое мастерство и владение ситуацией были великолепны».
В исторической и мемуарной литературе имеется немало высоких оценок и полководческого мастерства маршала Конева. Приведем лишь несколько из них. Так, авиаконструктор А. С. Яковлев отмечал:
«Мне нравился его здравый смысл в суждениях, реалистический, разумный и масштабный подход к решению вопросов». [339]
Главный маршал авиации А. Е. Голованов, характеризуя И. С. Конева, писал:
«Нелегко дался ему начальный период войны, а вернее, первые год-полтора. Пришлось ему сталкиваться все время с отборными кадровыми гитлеровскими войсками. И все-таки не сломали его имевшие место неудачи. Его стремление воевать было огромно. Совершенствуя и совершенствуя свой полководческий талант, он добился того, что овладел управлением вверенных ему войск в такой степени, что стал проводить по плану Ставки Верховного Главнокомандования смелые и решительные, успешные операции на окружение крупных сил врага… Характер у маршала Конева был прямой, дипломатией заниматься он не умел. Комиссар еще с времен Гражданской войны, он привык общаться с солдатскими массами. В войсках его звали солдатским маршалом. Он мог вносить и вносил Верховному немало различных предложений и отстаивал свою точку зрения по ним. Был смел и решителен, отправлялся, как я уже говорил, подчас непосредственно в батальоны и роты для личного руководства боем, оставляя штаб фронта, а следовательно, и управление войсками. После внушения со стороны Сталина о недопустимости подобных явлений послушался его, оставшись, однако, при своем мнении… Что касается личного отношения Сталина к Коневу, то могу сказать, что Верховный отзывался о нем всегда положительно, хотя и указывал ему на недостатки. А у кого их нет! Не раз Верховный брал его и под защиту и был очень доволен, когда дела у Ивана Степановича пошли в гору, видимо считая, что и он имеет к этому определенное отношение. Надо прямо сказать, что награды, полученные Коневым, а также высокое звание Маршала Советского Союза достались ему по праву и нелегко. И. С. Конев вошел в когорту заслуженных полководцев нашего государства». [340]
339
Цит. по: Яковлев А. Цель жизни. М., 1970. С. 337.
340
Цит. по: Голованов А.Е. Дальняя бомбардировочная… М.: ООО «Дельта НБ», 2004. С. 561—562.
Член Военного совета 1-го Украинского фронта генерал К. В. Крайнюков, подчеркивая такую черту характера Конева, как вспыльчивость, вместе с тем отмечал, что он не помнит случая, чтобы Иван Степанович, «поддаваясь минутному настроению, смещал офицеров с должностей или же ходатайствовал об их замене». [341]
Генерал-полковник
«Я много раз был свидетелем, как реагировал Иван Степанович Конев на ту или иную ошибку подчиненных. Он никогда не обвинял в ней весь коллектив, а находил конкретных виновников, разбирался во всем и, если было необходимо, крепко их наказывал… Он умел без лишних «громов и молний» поддерживать в войсках высокую дисциплину и чувство ответственности». [342]
341
См.: Военно-исторический журнал. 1967. № 12. С. 56.
342
Цит. по: Хлебников Н. М. Под грохот сотен батарей. С. 91.
Маршалу Коневу и фон Манштейну был присущ свой почерк, свой стиль руководства войсками. Но было в их полководческом искусстве нечто общее. Фон Манштейн не видел в этом ничего странного. В 1971 г. в предисловии к «Советско-германскому военному словарю» он писал:
«Для меня очевидно, что стратегия, накопленная за время войны, – наша совместная стратегия с русскими. И это несмотря на то, что и мы, и они всегда стремились нанести друг другу как можно больший урон. Это как сложнейшая и многоходовая партия, которую играют великие игроки. Скажу больше – жаль, что эта война поставила наши государства по разные стороны баррикад… Я думаю, что в начале будущего тысячелетия СССР и Германия постепенно придут к новому сближению. Пусть это пока останется лишь моим предсказанием».
Фон Манштейн, как всегда, оказался прав! Мы наблюдаем сближение пусть не Советского Союза, а России и Германии.
И Конев, и фон Манштейн обладали даром предвидения, творчества, новаторства, оригинального мышления. Они умели не только правильно понимать и оценивать сложную обстановку, но и проникать в психологию противника, предвидеть его действия в конкретных условиях боевой действительности. В этой связи интересно высказывание генерала армии И. Е. Петрова: «Есть шахматисты, которые могут играть, не глядя на доску: вся доска, все расположение фигур у них в уме. Так и Конев может представить себе расстановку соединений, не глядя на карту, точно сказать, что против них стоит и на какой местности». Эти слова можно уверенно отнести и к фон Манштейну.
Оба полководца всегда стремились к тому, чтобы подчиненные командиры и штабы тщательно и всесторонне готовили тот или иной бой, ту или иную операцию, считая это необходимым условием достижения поставленных целей. Глубокое знание тактики противника, всесторонняя оценка обстановки, возможностей своих сил и средств позволяли им в целом успешно решать вопросы выбора способов разгрома противника. Вот что по этому поводу отмечал генерал армии А. С. Жадов:
«Он (Конев. – Авт.) очень тонко чувствовал обстановку и на основе ее уяснения и всестороннего анализа безошибочно определял, какая армия и какую задачу сможет выполнить наилучшим образом, какие силы и средства необходимо иметь в первом эшелоне, что в данной операции целесообразнее выделить – второй эшелон или мощный резерв, как лучше использовать подвижные войска фронта… Принимая решение, какую армию и на каком участке оперативного построения фронта лучше поставить, Конев учитывал опыт командующих и их штабов… При подготовке операций Иван Степанович проявил большое умение выбирать время начала наступления». [343]
343
Цит. по: Жадов А. С. Четыре года войны. С. 266—267.
Для Конева и фон Манштейна характерным является стремление к окружению вражеских группировок, их рассечению и уничтожению по частям. Они считали это высшей формой оперативного искусства. Вместе с тем в ряде случаев, исходя из конкретных условий обстановки, по решению Конева войска наносили рассекающие удары на широком фронте, дававшие также значительный эффект. Фон Манштейн, учитывая искусство своего противника, в большинстве случаев находил правильное решение, позволявшее ему или избегать окружения, или выходить из него, спасая часть своих войск.
Конев и фон Манштейн всегда стремились массировать силы и средства на избранных направлениях ударов, уделяя большое внимание организации огневого поражения врага и осуществлению широкого маневра на поле боя. Они обладали умением правильно определять кризисные моменты обстановки, которое сочеталось с настойчивостью в достижении поставленной цели. Коневу это качество позволяло в сложной ситуации в большинстве случаев склонять чашу весов в свою пользу. Фон Манштейн, напротив, часто вынужден был уступать Коневу.