Конфеты 2: дисбат на Краю
Шрифт:
Я пошевелил правой рукой, затем левой. Моргать правым глазом, куда прилетел удар того зелёного урода, было больно. Голова казалась тяжёлой, словно набитой соломой, а душа всё ещё болела, так как ауру всё ещё пытались надуть.
Артефактов на подавление рядом со мной не было.
Магия разума, в том числе и лечебная, блокировалась кристаллом разума, особым скоплением энергии в ауре, которая защищала меня от влияния на умственные способности.
Я попробовал встать.
Ноги немного подрагивали, но мне удалось.
Хм,
Ну, ничего непонятно пока, буду тренироваться… Больно.
Надо отдохнуть, нельзя перебарщивать с уничтожением моего нежного организма. Надо признать, в бою я до сих пор упиваюсь весельем на износ. А тело всё же всё ещё слабо, магия неразвита, а каналы связи души, астрального и физического тела недостаточно сформированы.
Я стал Олегом Ореховым около полутора лет назад. Однако слишком многое из-за отсутствия рун я всё ещё не могу использовать. «Кристалл разума» — далеко не единственный «камень», который хотелось бы и можно в теории создать.
Даже без тёмных путей, которые ведут к нарушению моего морального кодекса, пусть и дают силу, есть множество способов. Но их требуется адаптировать, а так же они не столь дёшевы, как защита разума.
В теле Ткача, зная тысячи вариантов подобного, я создал в своей ауре всего семь: кристалл разума, глаза шторма (это парные камни), третье око бури, язык ветров и косые длани (парные печати). Создание каждого вида имеет свои плюсы и побочные эффекты.
Глаза шторма достаточно просто активировать, но два нюанса: мне потребовался миллиард магической энергии, месяц непрерывного процесса без единого движения и год слепоты после этого. Вернее не потери зрения, а адаптации к этому новому виду, когда все потоки ветров становились для меня разного цвета.
Третье око бури мне было создано в башне магии, оно позволяло на некоторое время ускорять мои мыслительные процессы. Секрет его создания я примерно знаю и стоимость не так велика, но адаптировать технологию сложно. Очень много рун, хотя в теории их можно подменить алхимическими веществами.
Язык ветров позволял ускорять произнесение заклинаний. Для этого пришлось отрезать свой, окунуть его в кипящую жижу из тысячи ядов и приживить назад. Сомневаюсь, что в этом мире я найду кучу видов соответствующих токсинов. Боль там не так страшна, но подготовка нужна очень тщательная. Далеко не все зелья способны верно залечить подобные травмы.
Косые длани — мой позор. Я провалил их создание. Для них требуется быть невинным мальчиком, но этот пункт на древнем наречии я тогда не разобрал.
При верном результате взмах рукой может создавать тончайшую ударную волну с примесью магических частиц.
У меня в итоге они просто порождали небольшой ветерок.
Рун требуется не так уж много, но есть потребность в 330 тысячах объёма и катализаторах (кровь стихийной твари, перо воздушного создания и капля крови противоположного мне пола).
После применения объём переставал
Надо всё-таки накопить объём для проверки склонности этого тела к стихиям. Это сейчас достаточно важно.
Я сидел и просто отдыхал.
Неожиданно в комнату ворвалась женщина в чёрной юбке, чёрной майке и небольшом красном плаще. На голове у неё была фуражка без опознавательных знаков.
— Слышь ты, мусор, ты посмел нахамить моей подчинённой? — Возмутилась барышня, а в следующий миг попробовала схватить меня за шею.
Я легонько отбросил её руку в сторону.
— Спасение жизни — не хамство. Моя жена — собственница. Я же природный маг, которому требуется… — зачем-то я постарался объяснить ситуацию, изучая ауру.
— Понятно, он девственник, — процедила женщина в чёрном.
— И что? — Зевнул я. — Таковым и останусь на Краю.
— Запиши в дело, этого придурка не лечить, раз принципиальный. Умрёт молодым и невинным, — усмехнулась женщина.
Я тем временем догадался о природе агрессивной дамочки.
— Кровь, если что, тоже принадлежит жене. Мне даже Приказ Таинств позволил сделать ей пилюли на перед отправкой сюда. Посмотрите в дело, госпожа-вампир, — произнёс я.
Дамочка в чёрном убрала выбившуюся чёрную прядь под фуражку, вышла из помещения, вернулась с какой-то папкой.
— Орехов О-Пэ, мужчина, 20 лет. Женат на Снежане Ореховой (Орковой), отличается буйным нравом, обвиняемый по делу (обратиться за доступом в Зал Данных, уровень 3). Третий уровень доступа? Губернатора какого-то на самокате сбил? — усмехнулась вампирша, взяла ручку. — Дописываю метку для подчинённых и коллег: «невинный, отказывается от платы профсоюзу за лечение, буйный хам». Или передумаешь? — усмехнулась дамочка.
Я улыбнулся.
— Не передумаю. Я не против такой метки, это не проблема. Если Снег узнает об измене, она найдёт всех и убьёт. Поверьте, её сила сравнима с моей, — произнёс я.
— Угрожаешь? — презрительно оскалилась дамочка и направила в меня ману плоти, вернее крови.
Чистая, буквально фильтрованная. Даже без моего какого-либо противодействия, артефакт-бремя поймал её в плиты и всадил в меня уже без тени управления дамочкой.
— Эх, если бы я иногда блефовал, было бы проще, — проворчал я к удивлению женщины.
На лице той тем временем был некоторый шок. Она вышла, дёрнув за руку медсестру-суккуба, которая всё время пялилась на меня, но отнюдь не на лицо.
Я же решил приступить к самолечению, пока вокруг меня и внутри объёма есть столько нужной энергии.
Хотя вампирша определённо хотела показать мне «марионетку». Магию крови, когда человек становится куклой в руках упыря.
Ну, это сейчас неважно.
За мной точно скоро придут, а приветствие в таких местах всегда заставляет «прописываться». Ну, обычно это весело. Надо максимально восстановиться.