Конфидентка королевы. На службе Ее Величеству
Шрифт:
Однажды вечером, услышав на лестнице шаги, а затем увидев на пороге непривычно унылого оруженосца, шевалье встревожился:
— Андре, я не ждал тебя раньше полуночи. Что-то случилось?
— Хотел навестить Вивьен, камеристку мадам Сабины…
— А она выгнала неотразимого Андре? — пошутил Габриэль.
Он перестал кружить по комнате и теперь стоял в центре помещения, широко расставив ноги и скрестив руки на груди.
— Хуже! Они с госпожой уехали туда, где жили раньше. За вещами, что ли… — Оруженосец с усталой тоской привалился к дверному косяку. — Должны вернуться
— Для постоянного в любви Андре это все равно что вечность, — продолжал подтрунивать над слугой Габриэль, радуясь неожиданной отсрочке. — Как я погляжу, ты в глубокой меланхолии. Эта камеристка крепко тебя зацепила?
— О да! Я почти каждый день о ней думаю! Вивьен предчувствовала, что после нашего спешного отъезда ее госпожа выкинет какой-нибудь фортель. Очень нервничала и говорила, что сеньора не переживет, снова потеряв Габр… то есть вас, хозяин.
— И часто вы нас обсуждаете?
— Часто, — не заметив подвоха, признался оруженосец, — все ведь происходит на наших глазах, а мы не слепые и не тупые.
— А что еще говорила твоя подружка? — Габриэль внезапно сообразил: кому, как не камеристке, известны альковные дела ее госпожи. И, отбросив щепетильность, продолжил обсуждать свою личную жизнь со слугой.
— Говорила, что никогда не видела свою хозяйку такой счастливой, как после вашего чудесного воскрешения. Конечно, за баронессой ухаживает граф, и, по словам Вивьен, делает это красиво и настойчиво. Даже жизнь однажды ей спас — от разбойников отбил. Но де Дрё…
— Что де Дрё? — нетерпеливо перебил оруженосца Габриэль, выдав себя с головой.
— …женат, и потому мадам Сабина категорически отвергает его притязания.
— Осел! Самовлюбленный, твердолобый осел!
— Простите, хозяин, о ком это вы? — еще не решив, обижаться или нет, на всякий случай уточнил Андре.
— Не о тебе! — обнажив два ряда превосходных зубов, засмеялся шевалье и неосознанным жестом приложил руку к груди, стремясь укротить часто бьющееся сердце. — А не выпить ли нам пару кувшинчиков хорошего вина? Не откажешься, мой верный оруженосец?
— Откажусь? От хорошего вина? Да ни за что!
— Тогда позови Анри. Где он?
— Спит, как обычно. Пойду разбужу.
Андре с важным видом вышел из комнаты, понимая, что сообщил шевалье хорошую новость, правда, не совсем ясно, какую именно, но это и не важно. Главное, сеньор впервые обсуждал с ним свои личные проблемы. А это сближает. Да, надо не забыть за вином расспросить его о меланхолии. Хозяин постоянно сыпал книжными словечками, а Андре любил выяснять их значение, чтобы затем при случае ввернуть в разговорах с девицами.
***
Прибыв после полудня в Париж, Сабина со слугами весь оставшийся день распаковывала привезенные из Лабри вещи и рано вечером, обессилев, упала на постель. И только утром одна из служанок вспомнила, что хозяйку уже много дней дожидается письмо.
«Мадам Сабина! Я в Париже и в ближайшее время уезжать не собираюсь. Если у вас возникнет желание со мной увидеться, пришлите записку по адресу, указанному ниже. Ваш Габриэль».
— Мой! Он написал
— Значит, и Андре здесь?! — Камеристка завизжала так, что голуби на карнизе упали в обморок.
Громкий крик привлек внимание Родриго, но, увидев женщин, одновременно прыгающих, плачущих и смеющихся, он в недоумении прикрыл двери и тихонько удалился.
После полудня безукоризненно одетые, словно для первого в жизни свидания, две влюбленные пары встретились вновь. Едва выехав за городские стены, Андре и Вивьен уже по личной инициативе исчезли из поля зрения своих господ, а Габриэль с Сабиной, миновав виноградники, в чьих изумрудных листьях появились желто-красные вкрапления ранней осени, скрылись в чаще леса. Ослепительная радость не вязалась со сдержанным обменом любезностями, и шевалье с баронессой надолго замолчали, наслаждаясь присутствием любимого человека. Было тихо, лишь цокот копыт, многократно передразниваемый звонким эхом, заставлял дрожать тонкие паутинки в старых ветвях. Наконец Сабина не выдержала и задала вопрос, не дававший ей покоя:
— Габриэль, вы выполнили свой обет?
— Опять вас интересует моя клятва! — Шевалье с чувством хлопнул себя по колену. — Помню, в прошлый раз, получив ответ, вы поспешили избавиться от моего присутствия!
— Вышло нелепо, признаю. Но все же скажите.
— Выполнил полностью. — Габриэль пожал плечами, но, заметив, что Сабина ждет объяснений, добавил: — Привез Изабель во Францию и передал ее деду с рук на руки. А еще вручил старому де Виру документы, касающиеся наследства его внучки.
— И все? — Не смея перевести дух, Сабина понимала: мудрая Бланка в сотый раз оказалась права.
— Господи, все! Объясните, дотошная моя, чем вызван неподдельный интерес к клятве, никоим образом вас не касающейся?
— Не злись, Габриэль, умоляю! — Даже завидное спокойствие шевалье имело предел, и Сабина не на шутку испугалась его шипящей язвительности. — Просто Изабель сказала мне, что ты у одра Рено поклялся на ней жениться…
Потрясенный абсурдностью услышанного, Габриэль круто повернул коня, и вскоре по лесу наперегонки с эхом прокатился его безудержный хохот. Удивленный Рапид, чувствуя, как сотрясается мощное тело хозяина, нервно перебирал копытами. Сабина шумно выдохнула и, жмурясь под пробивающимися сквозь листву лучами, улыбнулась.
— Ух, давно я так не смеялся! — с трудом успокоившись и вытирая слезы, произнес шевалье. — Вот взбалмошная девчонка! Именно поэтому в прошлый раз, услышав о моем намерении выполнить обет, в твоем понимании — жениться, ты убежала от меня прочь, словно от зачумленного?
— Да, Габриэль, и теперь догадываюсь, как глупо я выглядела в твоих глазах.
— Ну, глупой в моих глазах ты никогда не выглядела. Но мне было очень обидно, не скрою.
Сабина приблизилась к нему и виновато тронула за руку, сжимавшую поводья. Габриэль торопливо спрятал ее ручку в своих ладонях и, выдохнув, решился.