Конфидентка королевы. На службе Ее Величеству
Шрифт:
— Ты меня, никак, хочешь замуж выдать? — Пока камеристка колдовала над ее прической, Сабина, немного успокоившись, вынула из резной шкатулки сапфировый гарнитур. — Кстати, мужчин во дворце сейчас нет, они с королем воюют на юге.
— Они вернутся! И вы обязательно найдете себе при дворе достойного мужа!
— Вот уж поддержала, спасибо! Зачем же я тогда убежала из Аквитании?.. К слову, я-то побывала замужем, а вот тебе уже двадцать лет… Родриго — прекрасный молодой человек — сохнет по тебе не первый год! Чего же ты тянешь?
— Госпожа, как я могу выйти за него замуж? Он мне словно брат, был, есть и будет рядом. Родриго мой
— Ты имеешь в виду, не пытался залезть тебе под юбку, как наш конюх? Но это-то как раз и говорит о глубине его чувств к тебе! Смотри, уведут парижанки нашего кастильца, потом будешь локти кусать!
— Ну не знаю… Он такой серьезный и умный, я не представляю его целующимся и… занимающимся другими глупостями, — смущенно прыснула камеристка, затягивая на тонкой талии хозяйки шнуровку дамастовой котты с цветочным орнаментом.
— Ох, Вивьен, Вивьен! Если бы я не знала, сколько тебе лет, больше пятнадцати ни за что бы не дала. А ведь твой отец ждет не дождется внуков…
— Давайте так, госпожа, — слегка повысила голос служанка, — ваше замужество мы обсуждать больше не будем, но и мое оставим в покое. Я выйду замуж, когда придет время.
— Ты права! Мы предполагаем, а Бог располагает, — поставила Сабина точку в этой шутливой перепалке. С явным удовольствием разглядывая себя в оловянном зеркале, она поправила сборку шелковой камизы в квадратном вырезе верхнего платья. — Принеси темные бархатные туфли и скажи Родриго, что я готова!
На Большом мосту — самой оживленной торговой улице Парижа — было не протолкнуться. Но, завидев королевский герб на груди у гонца, сопровождавшего знатную даму, люди с поклонами расступались. На острове Сабина и ее спутники повернули направо и увидели перед собой металлические лилии, цветущие на дворцовых воротах. Лихорадочно оправив платье, баронесса глубоко вдохнула и решительно вступила в королевскую обитель — до заветной цели оставались считаные шаги. Оставив сбоку старенькую часовню Святого Николая и миновав дома каноников, Сабина и все, кто ее сопровождал, подошли к монаршим покоям. Дворецкий, встретивший их возле боковой двери, коротким путем — по винтовой лестнице — провел посетительницу в кабинет ее величества.
— Мадам, прошу вас немного подождать, — сказала королева, кинув на гостью быстрый взгляд.
Ее величество заканчивала что-то писать за изумительным письменным столом; его ножки были выполнены в виде причудливых зверей, держащих в пасти массивную столешницу.
Сабина обрадовалась этой паузе, позволившей ей перевести дух и осмотреться. Но ничего ошеломляющего она не увидела. В просторной комнате с высоким сводчатым потолком, поддерживаемым двумя стройными колоннами, не было особых украшений: те же сундуки, скамьи, кресла, шпалеры, разве что более искусно сотканные, и обилие восковых свечей. И тут Сабина заметила в углу придворных дам, сидевших тихо, будто мышки. Одна из них, постарше, с остатками былого очарования на лице, выглядела очень серьезной, другая — удивительно некрасивая молоденькая женщина — уставилась на Сабину немигающими глазами, не скрывая злобной зависти. Пяльцы в их руках с едва начатым узором свидетельствовали скорее о желании соблюсти приличия, чем о страсти к вышиванию.
— Вот и все. Присаживайтесь. — Бланка поднялась из-за стола и указала рукой на полукруглые кресла. Королева оказалась одного роста с Сабиной — она тоже
— Ваше величество! — Низко поклонившись, баронесса присела в предложенное кресло возле невысокого многоугольного столика.
— Мадам Луиза, оставьте нас! — не поворачивая головы, бросила Бланка, обращаясь к придворной даме постарше. — И вы, мадам Анна.
Колыхнув огромными рукавами, дамы с недовольным видом направились к выходу. По комнате почти осязаемой волной прокатился запах сплетен, которые сейчас же возникнут за дверью и стремительно разнесутся по дворцу. Но королева, уже позабыв о придворных, обдумывала первое впечатление, которое произвела на нее визитерша: «Потрясающе красива. Взгляд настороженно-почтительный, но без тени заискивания или подобострастия. Это не просительница!» Наконец, услышав, как хлопнула дверь, Бланка села напротив Сабины.
— Сеньора д’Альбре, мне доложили, что вы явились ко мне с каким-то поручением…
— Да, ваше величество! Если в двух словах, совершая паломничество к мощам святого Иакова, я имела удовольствие познакомиться с доньей Терезой, вашей кормилицей. Она просила передать вам эту ладанку. — Сабина непослушными руками стянула шнурок с мешочком через голову, на которой был сложный убор, и мысленно обругала себя за то, что не сделала этого заранее. Затем отвязала от пояса кошель доньи Терезы. — А также этот кошелек, который она специально для вас вышила золотыми нитями.
Бланка с трепетом вынула из бархатной, украшенной самоцветами ладанки две пряди светлых волос и, закрыв глаза, поцеловала каждую из них. Затем, нежно погладив пальцами кошель, с упоением вдохнула давно забытый аромат рук своей няни. Огромные лучистые глаза королевы затуманились слезами, и Сабина поймала себя на мысли о том, что любуется ею. Точеный носик, идеальный овал лица, четко очерченные губы… Цвет волос нельзя было разглядеть под вимплом, но, скорее всего, они были белокурыми — не зря же ее назвали Бланш [46] .
46
От blanc — белая (фр.).
— Расскажите о себе. — Бланка уже взяла себя в руки и, заметив, что гостья откровенно ее разглядывает, снисходительно улыбнулась.
— Прошлой зимой я овдовела, — выпалила удивленная Сабина. Она ожидала чего угодно, но не того, что ее попросят рассказать о себе.
Королева обладала удивительным, обволакивающим грудным голосом, а в ее серо-голубых глазах сквозило неподдельное любопытство. Ей хотелось доверять. Однако Сабина, желая произвести на ее величество хорошее впечатление и боясь показаться назойливой, лишь вкратце поведала историю своей не богатой событиями жизни.
— Так вы с юга, прекрасного солнечного юга! — Ностальгию в голосе королевы нельзя было спутать ни с чем. — Выходит, мы с вами провели детство в одной и той же культурной среде и получили похожее воспитание?
— Несомненно, ваше величество, ведь корни кастильцев, арагонцев, каталонцев и жителей Лангедока уходят в вестготское и римское прошлое.
В глубине души Сабина уповала на то, что именно схожесть культур, в которых они обе выросли, поможет им найти общий язык. И то, что Бланка сразу же подметила это, вселило в баронессу уверенность.