Конфигурация
Шрифт:
– Что ты со мной сделал? Что? Что?
– повторял, Брэдли, не произнося ни слова.
Глаза склонившегося над ним Фаара расширилась, став почти круглыми - это было равносильно человеческому возгласу изумления. И, глядя в эти глаза, сине-фиолетовые, чересчур яркие по людским меркам - Брэдли понял, что впервые по-настоящему видит гио.
В глазах Фаара отражалось смятение. Оказывается, внешнее спокойствие пришельцев - спокойствие существ, владеющих своими эмоциями - вовсе не делает их бесчувственными и бездушными.
По
– Что вы имели в виду, назвав нас убийцами?
– Испытание первого предэнергетического двигателя... Там были мои родители.
– Но это...
– Стечение обстоятельств, хотите сказать?
Фаар "промолчал". Только после долгой паузы он сказал - уже словами:
– Прошу вас, давайте общаться на вашем языке.
– Да, так будет лучше, - произнёс Брэдли.
Приподнявшись на локте, он сел. Долго человек и гио смотрели друг на друга. Потом представитель отвёл взгляд в сторону.
– Как же такое возможно? Ведь мы... Значит, всё-таки...
– не договорив, Фаар осёкся.
– Я в замешательстве, мистер Фолио. Но, вижу, и вы тоже.
– Именно так, господин Фаар... Думаю, мне нужно перед вами извиниться. Да. Извините меня. Но... можно узнать, что вы теперь предпримете?
– Не совсем понимаю...
– Я оскорблял вас, говорил то, что должно не понравиться всем вашим сородичам. И, к тому же, я первый человек, которому стали доступны мыслезнаки. Вы что же, позволите мне просто так уйти?
– А вы думаете, велю вас арестовать? Посадить в тюрьму, в клетку?
– Я не знаю, чего ждать.
– Насилие чуждо нашей культуре, мистер Фолио. Всё сказанное останется между нами. Но о ваших внезапно открывшихся способностях я, конечно, должен буду сообщить...
На это Брэдли ничего не ответил. Возражать было бы бессмысленно.
– Думаю, сегодняшнюю нашу встречу лучше прекратить, - продолжал Фаар.
– Но... мне кажется, у нас ещё найдётся, что сказать друг другу.
– Пожалуй.
– Вы не возражаете, если я попрошу вас прийти послезавтра, в это же время?
– Не возражаю. Я приду.
– Я распоряжусь, внизу вам выдадут жетон многоразового допуска.
Брэдли смутно помнил, как покинул резиденцию. Даже недружелюбие Грэя, который сопровождал его и на обратном пути, теперь значило для него совсем мало. Он забыл, что сразу после визита обещал позвонить Майклу, чтобы тот приехал за ним, и пешком пошёл прочь от штаб-квартиры гио.
Он был благодарен Фаару за предложение "прекратить встречу". И не из-за того, что действительно опасался за свою безопасность. Сейчас инстинкт самосохранения, и тот вряд ли сработал бы как надо. Просто мыслезнаковый разговор стал слишком тяжёлым испытанием - и не для него одного. Да, в какой-то мере это дало им с Фааром шанс понять
Но хуже всего было то, что ни осознанное прекращение диалога, ни разделившее их с представителем расстояние полностью не избавили Фолио от этого нового состояния... состояния "мыслезнаковости". Где-то как бы в отдалении продолжал существовать тот многоголосый "хор", который почти оглушил его в приёмной Фаара.
Брэдли чувствовал, что не знает и миллионной доли возможностей, которые таит в себе язык мыслезнаков. И не был уверен, хочет ли свои познания расширять. Наверное, Майкл пришёл бы в ужас от такого кощунства... Но, может быть, если бы он очутился на месте Брэдли, его мнение изменилось бы.
Саму по себе сложность и непривычность мыслезнакового общения ещё можно было бы пережить. Даже привыкнуть со временем... Но Брэдли оказался единственным - или одним из немногих, кто к нему способен - ведь Фаар абсолютно искренне удивился. Фолио ощущал себя не первооткрывателем, а уродом. Человек не просто не может, но и не должен понимать мыслезнаки. С ним, Брэдли, явно что-то не в порядке. И серьёзно не в порядке. Не случайно же с его головой творилось бог знает что...
Фолио бродил по городу долго, но в конце концов очевидное пришлось признать: рано или поздно домой возвращаться придётся. Звонить Мэйнлоу он так и не стал, а денег на такси с собой не было. Поэтому пришлось спрашивать у прохожих, как доехать до Милл-стрит, где находился "Поиск", и добираться на автобусе.
Майкл, конечно, сразу заметил, что племянник в подавленном настроении, и понял - произошла какая-то неприятность. Но Брэдли отделался неопределёнными ответами. Пусть по отношению к Майклу это несправедливо, но рассказывать о случившемся он был просто не в состоянии. Само собой, долго скрывать не получится... Он объяснит всё как-нибудь позже, только не сейчас.
Чтобы отвлечь Мэйнлоу от нежелательной темы, Брэдли решил заговорить совершенно о другом - тем более что подходящий вопрос как раз подвернулся.
Он понял, почему лицо Стила Грэя показалось ему знакомым. Среди фотографий в компьютере Майкла он видел изображение мальчишки лет пятнадцати, и, если проигнорировать двадцатилетнюю разницу, этот мальчишка был похож на Грэя как две капли воды. А ещё он был похож на самого Мэйнлоу, хотя и не совсем явно. В лице Майкла не было настолько выраженной жёсткости.
О том фото Брэдли не стал спрашивать ни в прошлый раз, ни теперь. Сказал только, что к представителю его провожал не слишком вежливый сотрудник, который почему-то позволил себе нелестные высказывания.