Конгломерат
Шрифт:
— Моих махинациях! Мой бедный друг, если однажды все и станет известно об этом деле, то в махинациях будете замешаны скорее вы, чем я!
— Что вы хотите этим сказать? — моментально вспыхнул Грегуар.
— Тише, тише! А то сейчас взорветесь. Советую вам сохранять спокойствие. Оно вам понадобится.
— Вы злоупотребили доверием дона Мельчиорре и нашей верой в вас, Лермини.
— Может быть, но обстоятельства против вас, — парировал банкир. — Не я составил хвалебное досье для
— Не знаю, что меня удерживает, чтобы не врезать вам по физиономии, — прорычал Грегуар.
— Страх, конечно же, — с издевкой ответил Лермини.
Это было уже слишком для молодого француза, и через мгновение банкир оказался на полу, потому что Грегуар отвесил ему пощечину такой силы, что ее звук буквально разрезал воздух.
— Вы сумасшедший! — крикнул Лермини. — Вас арестуют, вот увидите. Меня знают и уважают в Милане. Вам будет дорого стоить эта выходка.
— Слушайте меня внимательно — тем ухом, которое не горит, если, конечно, не желаете получить удар и с другой стороны тоже.
Посмотрев на Грегуара, снова готового ударить, Лермини повиновался.
— О’кей. Просто не хочу, чтобы это стало известно в Милане, а не потому, что я вас испугался. Чего вы от меня хотите?
Грегуар улыбнулся впервые за этот ужасный день.
— Вы перечислите два миллиона евро на счет объединения фермеров Креза.
— Раньше это был миллион.
— Точно. Но один миллион нужен для погашения долга, а другой — в счет будущих поставок. Их нужно успокоить. Если нет…
— Да, знаю, вы мне уже говорили. Они придут и все разгромят. И если они такие же грубые, как вы, я верю.
— Ну и?
Лермини сел за стол и снял трубку.
— И без шуток, — произнес Грег.
Банкир пожал плечами.
— Можно ли произвести платеж за границу? — спросил он у женщины на другом конце провода. — Да, во Францию. Хорошо, я жду.
Через несколько минут женщина ответила, что это возможно.
— Тогда пометьте: перечислить два миллиона евро на счет COGIVEB 4298 С40. Аграрно-кредитный банк в Герэ.
— Скажите, что хотите видеть процесс перечисления на экране своего компьютера, — подсказал Грегуар.
Лермини повиновался. Несколько секунд спустя Грегуар констатировал на экране банкира движение по счету.
— Предупреждаю вас, — заявил итальянец, — после этого перечисления на счетах «Verdi» не осталось ни гроша.
— На счетах «Verdi» — может быть, но я не полный идиот. Вы ведь хорошо замаскировали счета тайных филиалов, которые еще продолжают свою работу и получают прибыль, не так ли?
—
— Ваши подставные фирмы имеют названия, юридические адреса, регистрационные номера в каком-то налоговом рае. И ничто не говорит о том, что эта операция по откачиванию денег из группы «Verdi» не приведет их в ваш собственный карман и карманы ваших сообщников, но никак не дона Мельчиорре.
— Если вы все знали, почему же так долго ждали? — спросил с искренним удивлением Лермини.
— Я не знал. Я ничего не знал. Я был в полном неведении…
— Скорее, в розовой дымке, — произнес банкир, намекая на идиллию молодого человека с Орнеллой. — В любом случае вы оказали нам неоценимую услугу, продвинув «Verdi» на европейский рынок. Мы смогли выпустить облигаций на миллиарды евро — суммы, которые никогда не будут возвращены. Вы можете еще раз меня ударить, но должен сказать вам кое-что, что может вам не понравиться. Предпочитаю, чтобы вы вышли отсюда, узнав правду.
Грегуар наморщил лоб, словно готовясь к серьезному удару.
— Я вас слушаю, — произнес он.
— О, на самом деле это сущий пустяк. Но знайте, что Орнелла и я пятьдесят на пятьдесят в этом деле. Она не любит меня. Это факт. Но она любит деньги, которые я дал ей возможность заработать. Ей настолько надоело быть под колпаком у своего старика, что она не устояла перед моими песнями сирены. Она соблазнила вас по приказу. Ну а потом подействовало и ваше обаяние.
— По приказу?
Грегуар был ошеломлен.
— Я знаю, — продолжил Лермини, наслаждаясь своим триумфом, — всегда неприятно узнавать, что основой любви стала гнусная финансовая мотивация. Может, вы сможете это пережить. Потом.
— Орнелла знает про все ваши комбинации с Андоррой?
— Естественно, — спокойно ответил банкир. — Она была там, чтобы, так сказать, усыпить вашу бдительность. Согласитесь, вы неплохо провели время в ее постели, в то время как я тратил свое здоровье на дела неслыханной сложности, которые, не без гордости признаюсь, мне удалось удачно решить. Но сейчас я хочу сказать вам другое.
— Что еще?
— Вы можете выдать меня всем финансовым властям планеты. Но знайте, что, сделав это, вы рискуете навредить прекрасной Орнелле, а также обнаружить документы с вашей же подписью.
— Это невозможно. Я никогда ничего не подписывал.
— Вы сами нет, но мы смогли великолепно подделать вашу подпись, и вот, благодаря нашей милости, вы патрон нескольких прекрасных фирм, зарегистрированных в Андорре. Уверен, что эти многообещающие компании, свидетельствующие о вашем реальном участии во всем этом деле, очень заинтересуют судей.