Конкистадоры Гермеса
Шрифт:
Вполне милые ребята, на мой взгляд. С экипажами других патрульных танков я так и не сумел подружиться — когда машина номер 446 отправляется на базу и появляются сменщики, с последними я лишь вежливо здороваюсь. Кстати, именно Курт и оба Тиля помогли мне отремонтировать ограду, снесенную атмосферным стабилизатором приземлявшегося “Франца-Иосифа”…
Явился Курт в сопровождении Альфы — собака остановилась у калитки, осуждающе посмотрев на танк: не любит технику. Оба Тиля вытянулись во фрунт.
— Вольно, — поморщился Курт, приглаживая ладонью мокрые волосы. — Давайте по местам, смена явилась… Луи, до вечера!
— Пока, —
Прибыл танк с номером 108, Курт обменялся с его командиром стандартными рапортами и отбыл на базу. Я зашагал к центру города по тысячекратно исхоженному маршруту — через промышленный район, улицу Торонто и широченную Рю де Конкорд, являющуюся для Квебека неким аналогом Елисейских полей в земном Париже: по правую руку ухоженный парк, по левую — здания в колониальном стиле, дорогие магазины и кабаки, театр… На фасаде особняка Внеземелъной Нефтяной Компании видны черные следы пожара — последствия боев в городе, начавшихся утром пятого июля и закончившихся лишь спустя двадцать часов. Особенно много разрушений было в административном квартале, резиденцию губернатора восстанавливают доселе.
Очень много солдат на улицах. Обязательные патрули, как пешие, так и на джипах, бронетранспортеры “Пума”, в стратегически важных точках — непременные “Тигры”. Присутствие войск Кайзеррейха не раздражает, по крайней мере все военные вежливые. После вопиющего хамства вояк Халифата, державших мирное население Квебека за говорящих скотов, благовоспитанные немцы кажутся живым воплощением корректности — как бы ни страдал Курт из-за расхолаживающего воздействия нашего “курорта”, дисциплина в дивизии “Хаген” на уровне.
Военную комендатуру разместили в здании строительного комитета, нашим бюрократам пришлось постесниться и переехать в пустующее крыло муниципалитета. Союзники и здесь не преминули показать, что положение отнюдь не является стабильным и благодушествовать рано: дом оберегают сразу четыре танка, по периметру возведены укрепления из мешков с песком — эдакая маленькая крепость. Над домом сразу пять флагов — германский, русский, канадский, знамя колонии Квебек и синий штандарт ООН. Официально войска подчиняются Организации Объединенных Наций, но все и каждый понимают, что решения принимаются не в Нью-Йорке, а в Санкт-Петербурге и Берлине — европейская и евроазиатская супердержавы могли прекрасно обойтись без слабой и скомпрометировавшей себя ООН, но все-таки посчитали необходимым соблюсти правила приличия.
Я прошел в колледж святого Мартина через главные ворота, раскланялся с пожилым охранником и отправился прямиком к коттеджу Амели и Жерара Ланкло, выстроенному в дальней части парка. Студентов возле учебных корпусов не видно — каникулы. Жизнь кипит только на бесплатных спортивных площадках и возле открытого бассейна. Наши ваганты имеют право отдыхать на территории родного учебного заведения столько, сколько заблагорассудится, а тренеры
Вот, пожалуйста, очередная примета времени: на футбольном поле молодежь не гоняет мяч, а занимается военной подготовкой — курсы добровольные, никто не заставляет студентов ходить строем и изучать основы пехотного боя. Но вишь ты, таковых добровольцев записалось уже четыреста с лишним, а желающих хоть отбавляй. Преподавателей подобного профиля в колледже отродясь не было, но после запроса ректора военная администрация немедленно прислала два десятка германских и русских офицеров, которые и натаскивают мирную молодежь Квебека в хитрой науке смертоубийства.
Курсы предназначены не только для наших студентов, учиться может любой человек с улицы — приходят вполне взрослые и респектабельные люди, женщины… Еще одно свидетельство того, что население планеты изрядно напугано. Мрачноватые дяди в серо-сизой с серебром форме тевтонского Рейхсвера или черных комбинезонах российского ВКК внушают уверенность в завтрашнем дне. В конце концов, они свои — европейцы, а находиться под защитой двух великих Империй куда лучше, нежели надеяться на безвольное руководство ООН или родную Канаду, у которой и армии-то толковой нет, а Дальний Флот составляется из трех десятков плохо вооруженных транспортных кораблей.
Двухэтажное, с плоской крышей, логово Амели Ланкло и ее высокоученого супруга Жерара стоит в окружении могучих деревьев-эндемиков, очень похожих на земные вязы и дубы. Клумбы с яркими гермесскими цветами, справа, за живой изгородью, поле для гольфа. За домом обширная пристройка — лаборатория и вольеры для животных. Зверинец у Жерара немаленький, полторы сотни особей размерами от белки до бегемота. Работают здесь волонтеры из числа студентов биофака — Жерар платит им небольшое жалованье из своего кармана, колледж финансирует лабораторию лишь частично. Амели с ужасом думает о временах, когда полученные от Нобелевского комитета денежки закончатся и вновь придется существовать на редкие гранты от университетов Земли и выпрашивать подаяния у властей.
Подозреваю, что эти опасения в нынешние сложные времена ничуть не абсурднее детских страхов о “буке”, по ночам вылезающем из шкафа. Амели до сих пор не в состоянии понять, что через год-полтора все лицевые счета частных лиц в банках Земли могут быть аннулированы, а о развитии фундаментальной науки выжившая часть человечества не вспомнит еще долгие десятилетия, если, конечно, исследования не будут касаться жизненно важных отраслей. Во всяком случае, ксенобиология окажется в загоне — это ясно как день. Изучать опасные инопланетные вирусы или хищников придется обязательно, но кому станут интересны безобидные зверюшки наподобие принадлежащего Амели Ланселота, мирно пасущегося перед домом?
— Ланс! — позвал я, и здоровенный грызун-кавиморф, напоминающий морскую свинку, повернулся ко мне, позабыв о копне свежего сена. Переваливаясь, подошел ближе, обнюхал. Узнал. Радостно свистнул. Затем, позабыв о госте, вернулся к самому важному в жизни занятию — еде.
По виду — натуральнейшая домашняя морская свинка с пушистой черно-рыжей шерстью. Одна беда: великоват наш Ланселот. В холке — мне по грудь, весит два с лишним центнера. Но, как и большинство травоядных грызунов, Ланс чрезвычайно пуглив, добродушен и глуповат. Идеальное домашнее животное, только слишком прожорливое.