Конкурент
Шрифт:
– Еще как повзрослели! Не все одинаково, но прогресс налицо. Давайте чаще встречаться!
– Отличное предложение, – Никита не мог бы ответить другое. – Приятно отдохнуть от работы в компании старинных друзей!
Гаденыш холеный. Настя посчитала, что ничего особенно страшного не звучит или просто собиралась перетерпеть этот обязательный обмен любезностями, но Аня почувствовала напряжение и вновь предприняла попытку сменить тему:
– А вы чем занимаетесь? Я поняла, что работаете вместе, верно?
И после этого вопроса над столом повисла тяжелая тишина. Только рюмка звякнула,
– Ой, Анют, как хорошо, что ты спросила! – сообразила Соня. Если ее парень по каким-то причинам не хочет об этом рассказывать, так значит, самое время. – Мы возглавляем компанию «Исида», возможно, ты слышала про нас. Это ведь была мечта детства, уж не помню, в каком возрасте меня озарило идеей зарабатывать на здоровом образе жизни!
Никита дернулся – вот-вот схватит за грудки и начнет трясти. И рот открыл так широко, словно был очень удивлен или даже возмущен услышанным, хотя Соня сказала чистую правду. Но ни озвучить претензии, ни применить физическую силу ему не позволил вопль Ани:
– Что?! Теперь хоть понятно, почему вы все постоянно орете!
О, похоже, она слыхала про «Исиду». Хотя справедливости ради надо отметить, что до нее тут никто не орал. Но она в курсе, вон как взвилась. А может, даже работает в его фирме. Служебный романчик? Прекрасно! Более жалкого зрелища и вообразить сложно. Анна уставилась на Никиту, и тот был вынужден согласно кивнуть:
– Ну да. Софья Родионова и Анастасия Велецкая. И мы, каким-то невероятным образом, действительно старые друзья. Потому и общаемся, и совсем даже не кричим, тебе показалось.
Соня с удовольствием поправила:
– Друзья? Ты хотел сказать «одноклассники»?
На нее он зыркнул с ненавистью:
– Я что хотел, то и сказал! Привычка такая с детства – говорю именно то, что хочу.
Аня, похоже, совсем забылась, потому как принялась лепетать:
– Никита Николаевич… Да как же? Они же здесь… – она оглянулась, но столик Коренко уже пустовал.
Соню разобрал хохот:
– Николаевич? Боже, Никит, тебя все твои девушки зовут по отчеству?
У него на скулах заходили желваки. Вот и разрушен прекрасно-расслабленный образ!
– Какие еще все?! Аня единственная!
Ну да. Наверняка секретарша. А Никита оказался банальным боссом, который просто не может не юзать собственную секретаршу. Соня ликовала, но вскинула руки, будто сдавалась:
– Ясно, ясно! Я не осуждаю служебные романы. Да и такая приятная девушка – кто бы устоял? Поздравляю, тебе с Аней очень повезло – красавица и скромница, сердце радуется, на вас глядючи.
Он почти искреннюю похвалу перевернул наизнанку:
– В том и дело, что скромница! Мне хамок на всю жизнь хватило.
– Хватит уже ссориться! – возопила Настя. – Вы в своем уме? Мы же действительно старые друзья, и это просто некрасиво – ставить какие-то там сделки выше человеческих отношений!
– А кто ссорится? – удивилась Соня.
И Никита неожиданно поддакнул:
– Никакие сделки никто никуда не ставит. Ты неправильно поняла, Настенька. Я в самом деле рад вас встретить. Сделки приходят и уходят, они не могут влиять на важное.
– Вот то-то же! – она пригрозила обоим
И сама же задумчиво закатила глаза к потолку, соображая, как именно это прозвучало.
Конец вечера пришлось провести тихо, мирно и скучно. Зато и домой через полчаса всем захотелось в десять раз сильнее, чем если бы продолжало быть шумно и весело. А Соне еще по дороге домой пришлось выслушать лекцию о человечности и непрофессиональном поведении. Да, бывшие, да, прямые конкуренты, но это не дает права включать стерву. Соня не спорила – сама чувствовала, что просто повелась на провокации Никиты. А это в самом деле непрофессионально, словно признание в том, что она не умеет задвинуть личное и думать холодной головой, чем всегда гордилась.
Глава 4. И никакого раздражения
Никита не любил раздражаться по пустякам, но эта самовлюбленная дура умела вывести из себя. Она сильно изменилась – и внешне, и внутри, но кое-что осталось неизменным: непоколебимая уверенность Сони, что мир обязан вращаться вокруг нее. Она говорила с такой злостью, как если бы столкновение «Осириса» и «Исиды» было тщательно запланированной акцией. Вот Никита специально в Москву перебрался, чтобы бывшей кровь попить. У него же нет других забот. Да он вообще о ней не вспоминал.
И уколы в адрес Ани игнорировать было сложно – ревность чистой воды. Но именно ревности взяться неоткуда. В школе у них были замечательные отношения, настоящая искренняя любовь, хоть в чем-то и незрелая: да, в ту пору они еще не умели решать конфликты или успешно справляться с недопониманием, но как раз учились этому. И вдруг Соня заявила, что конец. Дескать, ее терпение иссякло. А в чем, интересно, заключалось это самое терпение? Родионова и терпение – взаимоисключающие понятия. Это именно она любила придумывать бредовые причины для очередных ссор: Никита задержался на подработке и не сходил с ней в кино – монстр и убийца романтики, Никита принял приглашение друзей посидеть где-нибудь с парнями – не любит свою девушку и изменяет. Апофеозом абсурда стал период, когда умерла старая собака Сони. Никита отложил все свои дела и несколько дней кряду сидел рядом с Соней – пусть уж проплачется, раз старый питомец ей так был дорог. И через эти несколько дней Соня обозвала его бесчувственным придурком.
И хоть вроде бы все разваливалось, но новость о расставании прозвучала громом среди ясного неба. Никита, пусть даже и был ошарашен неожиданностью, вспомнил о гордости. Хочет расстаться? Добро. Сама же через недельку остынет и поймет, что наломала сгоряча дров. Примерно это и произошло. С той же самой Настей Соня прилично поддала, а потом звонила Никите посреди ночи и требовала – да, именно требовала, а не просила – начать все сначала. И Никита начинал. Еще пару раз они снова сходились, но разбитую чашку не склеишь. Они так и не научились справляться с недопониманием, зато прекрасно освоили механизмы побега. И вооружившись в прошлом только этим оружием, теперь столкнулись нос к носу, как в дешевой мелодраме.