Коннектография
Шрифт:
Отображение сложной динамики во взаимодействии трех главных сил, формирующих облик планеты – человека, природы и технологий, – потребует нового вида географической грамотности. От глубин дождевых лесов Амазонки до центральных районов пустыни Такла-Макан в Китае – в мире еще немало мест, где память старейшин племени или особая интуиция кочевников, позволяющая ориентироваться в джунглях или в перемещениях песчаных дюн, – лучшая «живая карта». Но такие навыки умирают вместе с их владельцами, и нам приходится все больше полагаться на технологии. Новое поколение карт и моделей – нечто большее, чем набор красивых цифровых путеводителей. Они должны стать чем-то вроде средоточия информации об окружающей среде, политике, экономике, культуре, технологиях и социологии [10] и основываться на изучении связей, а не разделения. Нам не нужно пользоваться статичными политическими картами мира, когда у нас есть QWERTY-клавиатура, программы распознавания речи, сенсорные
10
Некоторые называли эту зарождающуюся науку социографией.
Нынешние «цифровые аборигены» – их еще называют миллениалами (или поколением Y) и поколением Z – нуждаются в новом инструментарии. Сегодня население планеты молодо как никогда: 40 процентов землян моложе 24 лет, а это означает, что у них нет личных воспоминаний о холодной войне или колониализме. Согласно опросу компании Zogby Analytics, эти «первые глобалисты» определяют связанность и устойчивость как свои основные ценности. Им не свойственны автоматическая лояльность к местной власти и чувство безопасности из-за наличия границ между странами. Например, в Америке миллениалы-латиноамериканцы высказались за полную нормализацию отношений с Кубой; миллениалы из Южной Кореи выступают за воссоединение с Северной Кореей. Они считают себя хозяевами своей судьбы и ратуют за мир без границ. К 2025 году все население планеты, скорее всего, получит доступ к мобильной связи и интернету. И по мере роста такой связанности мы должны корректировать наши карты.
Часть I. Связанность – это судьба
Глава 1. От границ к мостам
Путешествие вокруг света
Давайте совершим кругосветное путешествие, не используя самолет. Если мы рано утром выедем из Эдинбурга, столицы Шотландии, то прибудем на вокзал Юстон в Лондоне около полудня, прогуляемся вдоль Британской библиотеки и перекусим на отреставрированном в викторианском стиле вокзале Сент-Панкрас, где сядем на поезд «Евростар», следующий по подземному туннелю через Дуврский пролив (Па-де-Кале) в Париж; затем на скоростном поезде TGV доберемся до Мюнхена и далее на немецком ICE – до Будапешта. Оттуда идущий вдоль Дуная ночной поезд доставит нас в Бухарест, откуда еще один ночной поезд следует по Черноморскому побережью в Стамбул. Там, где когда-то скрипучий паром был самым быстрым способом пересечь Босфорский пролив, чтобы попасть из Европы в Азию, сегодня можно пройти по одному из подвесных мостов или прокатиться на поезде через подводный туннель «Мармарай» и далее в Иран. У нас есть еще два варианта: отправиться по реконструированной Хиджазской железной дороге, пересекающей Юго-Восточную Турцию, остановиться в Дамаске и Аммане, а затем продолжить путешествие в Медину; или через Израиль и Синайский полуостров добраться до Каира, а оттуда по модернизированной «Красной линии» – железной дороге, которую начали строить британские колонизаторы в конце XIX века, – до Кейптауна. Но вернемся к Ирану. Из Тегерана мы продолжим путь на восток по новой, скоростной, построенной китайцами железной дороге, проложенной через Туркменистан, Узбекистан, Кыргызстан и крупнейший торговый центр Казахстана Алма-Ата, а оттуда – до самой большой провинции Китая Синьцзян и ее столицы Урумчи и далее через Сиань до Пекина.
Из Парижа можно выбрать и другой маршрут – взять билет на ночной поезд до Москвы, а оттуда доехать по легендарной Транссибирской магистрали до Владивостока и далее в Пхеньян или Сеул или немного раньше пересесть на поезд до Пекина, следующий через Маньчжурию или Монголию. Если предпочитаете путешествовать в тропических широтах, то поезжайте на юг по самой протяженной скоростной железной дороге, пересекающей горную провинцию Юньнань и ее столицу Куньмин. Оттуда можно направиться прямо в Лаос и его столицу Вьентьян, а затем в Таиланд и его столицу Бангкок или проехать вдоль побережья Южно-Китайского моря через Ханой и Хошимин (Вьетнам), затем через столицу Камбоджи Пномпень и попасть в тот же Бангкок. Далее выбор маршрута невелик: придется спуститься на юг полуострова Малакка до Куала-Лумпура и Сингапура – самой южной точки материковой Азии.
Естественно, море нас не остановит, и мы продолжим путешествие на поезде через подземный туннель под стратегическим Малаккским проливом на самый большой остров Индонезии Суматру, а оттуда по мосту через Зондский пролив в столицу Индонезии Джакарту, расположенную на самом густонаселенном (свыше 150 миллионов человек) в мире острове Ява. Проехав чуть дальше, мы окажемся на пляжах острова Бали, откуда на круизном лайнере можно добраться до Австралии. Если мы выберем самые скоростные маршруты и нигде не опоздаем на пересадку, то объедем всю Евразию – от Шотландии до Сингапура и чуть дальше – примерно за неделю.
Но это только половина пути. Вместо Австралии из Пекина мы отправимся на север через Владивосток и Восточную Сибирь. Если вы любите суши, то мы могли бы переехать по мосту на остров Сахалин, а оттуда по подземному туннелю – на самый северный японский остров Хоккайдо, а затем постепенно пересекли бы всю Японию на скоростных поездах «Синкансен». Добравшись до Кюсю, мы проедем по 120-километровому подводному туннелю в Пусан и двинемся на север по Корейскому полуострову назад через Сибирь, чтобы преодолеть следующую часть пути продолжительностью более 13 тысяч километров. Он проляжет через вулканический Камчатский полуостров
Вы можете преодолеть этот маршрут на самолете, проехать значительную его часть (кроме океанов) на автомобиле или предпочесть старый надежный способ – железную дорогу [11] . Многие упомянутые трассы уже проложены, другие появятся со временем. Но чем более разветвленными и связанными они будут, тем больше у вас вариантов выбора пути.
Общеизвестное изречение «География – это судьба» теряет актуальность. Извечные аргументы о том, что климат и культура обрекают некоторые общества на гибель, а маленькие страны всегда зависят от прихоти более крупных стран, сходят на нет. Благодаря глобальным транспортным системам, коммуникационной и энергетической инфраструктуре – автомагистралям, железным дорогам, аэропортам, трубопроводам, электросетям, интернет-кабелям и многому другому – у будущего появится новый афоризм: «Связанность – это судьба».
11
Если туннель под Беринговым проливом будет построен, то каждый сможет путешествовать из Южной Африки через Ближний Восток и Евразию, Северную Америку и Южную Америку до мыса Горн. Иногда его называют новым Евразийским сухопутным мостом.
Взгляд на мир сквозь призму взаимозависимости порождает новое видение нашей самоорганизации как биологического вида. Глобальная инфраструктура преобразовала мировую систему от обособленности к интернационализации, от наций к узловым центрам. Инфраструктура подобна нервной системе, соединяющей все части организма планеты; капитал и закон – это кровяные клетки, текущие по его жилам. Сильные взаимосвязи активно формируют мир вне государств, глобальное общество, которое больше, чем сумма его частей. Так же как мир эволюционировал от вертикально интегрированных империй к горизонтально взаимосвязанным странам, сегодня он преобразуется в глобальную сетевую цивилизацию, чья карта соединительных коридоров заменит традиционные карты с национальными границами. Каждая континентальная зона уже превращается во внутренне интегрированный мегарегион (Северная Америка, Южная Америка, Европа, Африка, Аравия, Южная Азия, Восточная Азия) со свободной торговлей в сочетании с интенсивными связями между его процветающими городами-государствами.
Кроме того, карты взаимосвязей лучше отражают геополитическую динамику супердержав, городов-государств, транснациональных корпораций и виртуальных сообществ всех видов, так как они конкурируют за ресурсы, рынки и умы. Мы вступаем в эпоху, в которой города будут значить больше, чем государства, а цепи поставок станут важнее армии, и защищать нужно будет цепи поставок, а не государственные границы. Конкурентная связанность – это гонка вооружений XXI века.
Взаимосвязанность есть не что иное, как наш путь к коллективному спасению. Конкуренция за подключение к мировой рыночной инфраструктуре менее жесткая, чем международные пограничные конфликты, так как предоставляет выход из исторических циклов глобальных мировых конфликтов. Более того, возможность присоединиться к тому или иному масштабному проекту обусловила невиданный ранее прогресс, поскольку теперь ресурсы и технологии гораздо легче переместить туда, где в них особенно нуждаются, а людям стало проще переселяться в более перспективные в экономическом плане города или менее опасные для проживания регионы. Укрепление связей позволяет сообществам диверсифицировать импорт и экспорт. Таким образом, мы извлекаем максимальную пользу из своего географического положения. История человеческой цивилизации – нечто большее, чем чередование периодов войны и мира, экономического подъема и спада. Путь истории извилист, но всегда ведет в сторону связности.
Всеохватывающие мосты
Главная особенность нашей эпохи состоит в том, что любая страна, любой рынок, любое средство коммуникации, любой природный ресурс взаимосвязаны.
Связанность – новая метамодель нашего века. Это глобальная историческая идея, которая, подобно свободе или капитализму, формируясь, распространяясь и преображаясь в течение длительного времени, приводит к эпохальным переменам. Несмотря на непредсказуемость, пронизывающую сегодня все стороны нашей жизни, мы можем с достаточной степенью уверенности говорить о наличии мегатенденций, таких как быстрая урбанизация и вездесущие технологии. Ежедневно кто-то из нас впервые в жизни включает мобильный телефон, заходит в интернет, переезжает в другой город или садится в самолет. Мы идем вслед за технологиями и открывающимися возможностями. Поэтому связанность – больше чем инструмент, это стимул.