Конноры и Хранители
Шрифт:
«Леди Марика!
Пожалуйста, если Вы всё-таки знаете, где находятся Кейт и Джейн, передайте им это письмо. Если же Вы действительно сказали мне правду и не имеете никакого отношения к их бегству, то прошу Вас: сожгите конверт, не распечатывая. Уверяю: письмо сугубо личное и ничего, касающегося Вас или Ваших родственников, не содержит. Рассчитываю на Вашу порядочность.
И ещё одно. Попросите Алису и сэра Генри воздержаться от любых разговоров про Кейта и Джейн в ваше отсутствие. Пока что это не актуально, но вопрос о возобновлении активно обсуждается. Если Кейт вам всё рассказал, то вы знаете, о чём идёт речь. Если же нет, то… Всё равно последуйте моему совету.
Надеюсь, вы уничтожите эту записку после прочтения.
С
Стэн узнал об этом три дня назад (здешних дня), когда вновь виделся с сестрой. Хотя Марика понятия не имела, где находятся Кейт и Джейн, адресованное им письмо она не сожгла, но и не читала его. Как Стэн ни настаивал на том, чтобы вскрыть конверт, Марика и Алиса упорно не соглашались. Магическая фраза «рассчитываю на Вашу порядочность» произвела на обеих девушек огромное впечатление. Стэн понимал, что рано или поздно они смирятся с необходимостью «поступить непорядочно», но не стал торопить события.
Разгадать смысл второй части записки оказалось проще простого. Ещё до появления Стэна, Анте Стоичков, ознакомившись с её переводом, предположил, что речь идёт о подслушивании их разговоров посторонними людьми. Тренированные Конноры обладают острым чутьём и способны тотчас обнаружить, что их кто-то подслушивает. А поскольку Алиса ещё не была в достаточной мере тренированной, то её разговоры, в отличие от разговоров Марики, могли быть подслушаны шпионами Хранителей.
Однако на это Алиса резонно возразила, что в её мире давно прошли те времена, когда кто-то подкупал слуг, чтобы те торчали под дверью и слушали разговоры хозяев. Теперь достаточно установить «жучок» (так называлось крохотное подслушивающее устройство) и, находясь за много миль от него, спокойно слушать, о чём говорится в комнате. Но Марика заметила, что особой разницы здесь не видит, и привела в качестве примера телефонную связь: оказывается, когда она говорит с кем-то по телефону, то вроде как слышит звучащее в голове слабенькое эхо своих слов. Стэн проверил утверждение сестры, и убедился, что действительно: когда он говорил при поднятой телефонной трубке, то создавалось такое впечатление, будто кто-то шёпотом повторяет его слова — именно так бывает, когда подслушивают под дверью. Марика пыталась растолковать, почему это происходит, говорила о каких-то колебаниях и волнах, о каком-то резонансе. Из её объяснений Стэн понял лишь одно: и телефон, и «жучки» преобразовывают человеческую речь в какую-то другую, неслышную форму, но тренированные Конноры всё же способны почуять её, если она «звучит» в унисон с их словами. Нечто подобное, по утверждению Марики, происходит и при обычном подслушивании: одно дело, когда человек просто слушает разговор, совсем другое, когда он подслушивает — тогда он напряжён и каждое услышанное слово слишком «громко» отдаётся в его голове.
Марика тщательно обыскала свою спальню, а также комнаты Алисы и отца, но не обнаружила присутствия «жучков». Впрочем, Стэна это ничуть не успокоило. Он собирался было заговорить о том, насколько опасным становится дальнейшее пребывание Марики в отцовском замке, но вовремя прикусил язык. Если Норвик будет признан опасным местом, то Марике с Алисой придётся поискать место более безопасное. Возражая против предложения сестры, Стэн тем не менее отдавал себе отчёт в том, что не посмеет противиться этому плану, коль скоро у них не окажется иного выхода. А выхода, похоже, не было…
Когда армия приближалась к Инсгвару, Стэн вдруг услышал мысленный зов Анте Стоичкова. Глава Совета спешил ему навстречу, чтобы срочно переговорить. Они встретились милях в двадцати от города, и оставшуюся часть пути преодолели вместе. Стоичков рассказал Стэну о последних событиях, которые ещё больше запутали и без того непростую ситуацию.
Оказалось, что вчера вечером, с опозданием почти в пять дней, сотник Влад Котятко наконец-то изволил откликнуться на предупреждение членов Совета и сообщил о двух подозрительных чужестранцах, которые невесть откуда появились в Мышковиче. Их звали Кейт и Джейн Уолш; правда, они представлялись супругами, но точно подходили под описание исчезнувших брата и сестры с теми же именами. У Алисы было много рисунков с изображением Джейн и несколько — Кейта (вернее, не рисунков, а фотографий — но Стэн так и не понял, в чём состоит разница). Марика передала два рисунка Флавиану, и Котятко подтвердил, что на них действительно изображены супруги Уолши. Никаких сомнений у него не было.
К сожалению (и это больше всего взбесило Стэна), Котятко упустил Уолшей. Они сели на «Одинокую звезду» и зачем-то отправились в Ибрию. По всем расчётам, ещё позавчера
Выслушав рассказ Стоичкова, Стэн не знал, что и думать. Впрочем, и Стоичков не знал. Все члены Совета, а также Марика с Алисой, терялись в догадках. Но так или иначе, что бы ни делали здесь Кейт и Джейн, одно было очевидно: связь между мирами стала доступной посторонним, и ситуация вышла из-под контроля. Прошлой ночью состоялось заседание Совета в неполном составе, и все одиннадцать братьев и сестёр, включая Жиха, Танич и княгиню Зарену, сошлись на том, что следует немедленно обнародовать Завет и объявить всеобщую мобилизацию Конноров, а Марика и Алиса должны в самое ближайшее время тайно покинуть Норвик, поселиться в укромном месте и как можно скорее приступить к сооружению нового портала. Однако Совет отложил принятие окончательного решения по этому вопросу до прибытия Стэна — хотя и так было ясно, что он не выступит против. Суровая действительность диктовала свои условия, с которыми приходилось мириться. Следующее заседание было назначено на сегодняшнюю ночь, и перед голосованием Стэн собирался предложить, чтобы вместе с Марикой и Алисой отправился опытный Коннор-мужчина, который будет изображать из себя немого и слегка тронутого умом родственника — старшего брата или дядю. С увечных спрос мал, к тому же девушки будут опекать его, помогут ему ориентироваться в чуждом мире, а он, в свою очередь, при необходимости сумеет защитить их. Да и сооружение портала пойдёт гораздо быстрее.
Стэн не сомневался, что Совет примет его дополнение к плану, а Марика не станет возражать. Анте Стоичков нашёл эту мысль дельной, решил поддержать его в этом вопросе и даже предложил свою кандидатуру на роль ненормального дядюшки. Стэн и сам был бы не прочь сопровождать Марику с Алисой, однако понимал, что это невозможно. Он вынужден был смириться с тем, что ближайшие несколько недель ему придётся провести в тревожном ожидании, мучаясь неизвестностью и моля Спасителя о благополучном возвращении сестры. И не только сестры… Неожиданно для себя Стэн обнаружил, что беспокоится за Алису не меньше, чем за Марику. Он встречался с этой девушкой лишь дважды, общался с ней от силы пару часов, с момента их знакомства прошло слишком мало времени для возникновения сильной привязанности; а между тем Стэн чувствовал, что как-то вдруг, внезапно, без всякой прелюдии, Алиса стала очень дорога ему. Если не сказать большего…
К вечеру войско уже было расквартировано в Инсгваре и его окрестностях, а все непростые организационные вопросы, связанные с размещением такой большой армии в одном городе и постановкой её на довольствие, были разрешены. Во избежание всяческих недоразумений и конфликтов, Стэн позаботился об организации патрулирования улиц и охраны крепостных стен совместно с княжескими гвардейцами и городским ополчением, а вокруг Инсгвара были выставлены круглосуточные дозоры. Поскольку появление войск противника ожидалось не раньше чем через четверо суток, Стэн объявил, что остаток этого дня и весь следующий свободные от дежурства и нарядов солдаты могут отдыхать. Простые воины, утомлённые полуторанедельным походом, с энтузиазмом восприняли заявление своего предводителя и за один вечер истребили как минимум месячный запас вина из инсгварских погребов. А для князей и воевод знатные горожане устроили роскошный пир, который ещё до наступления темноты вылился в грандиозную попойку. Стэн был отнюдь не в восторге от такого разгула, но вместе с тем понимал, что людям надо дать возможность расслабиться. Сам он почти не пил и с нетерпением ожидал, когда на землю опустятся сумерки, чтобы можно было под предлогом усталости покинуть пир и заняться более важными делами.
Стэну удалось освободиться лишь в начале десятого. Явившись в дом Ладислава Савича, он первым делом помылся и переоделся в чистый костюм. Это была напрасная трата времени, поскольку в Норвике Стэна ждала замечательная ванна, горячая вода и душистое мыло, но он всё же решил пожертвовать пятнадцатью — двадцатью минутами, лишь бы не предстать перед Алисой грязным и небритым, в помятой, пропитанной потом и пылью одежде. Он очень удивился, когда понял, что нетерпеливо предвкушает не столько свидание с сестрой, сколько встречу с её подругой…