Конрад Аденауэр - немец четырех эпох

В солнечный апрельский день 1967 года местечко Рёндорф, что на правом берегу Рейна напротив Бонна, было взбудоражено с раннего утра. Его обитатели группами и поодиночке подтягивались к дому 8а по Ценнигсвег, оцепленному неплотным кордоном полиции. На лужайке перед входов в дом стояли несколько человек в черном. Царила тишина. Не слышались ни гудки пароходов с Рейна, ни свистки локомотивов с прибрежной железной дороги.

По узкой улочке бесшумно подъехал военный джип. В доме наметилось движение.

Медленно, ритуальным шагом, десять офицеров пограничных войск — первого вооруженного формирования, созданного после образования ФРГ, вышли с гробом, покрытым государственным флагом. Его бережно поставили на лафет. Немногочисленная процессия, главным образом родственников, направилась к Рейну.

Так началась церемония похорон Конрада Аденауэра, умершего на девяносто втором году жизни спустя три с половиной года после отставки с поста канцлера Федеративной Республики Германия.

Джип с гробом въехал на паром «Христоферус П». Отвалив от пристани, он направился к Бонну. Рядом шел катер с родственниками и близкими. На левом берегу процессия направилась по Кобленцерштрассе, которую уже переименовали в Аллею Аденауэра и только что снабдили новыми табличками к дворцу Шаумбург — рабочей резиденции канцлеров. Умерший патриарх проделывал путь, которым неизменно пользовался четырнадцать лет своего правления в стране, восставшей из пепла во многом благодаря его мудрости и радению.

Перед дворцом выстроилась почетная сотня пограничных войск. Под приглушенную дробь барабанов гроб сняли с лафета и внесли в зал заседаний кабинета министров. У входа его встретили глубоким поклоном канцлер Кизингер с супругой. Гроб установили на невысоком постаменте. У ног поместили бархатную подушечку с орденом «Большой Крест за заслуги». Аденауэр был единственным из немцев, удостоенным этой награды.

Бесшумно сменялся караул из высших офицеров пограничных войск. Справа сидели и стояли близкие. Проходили люди, прощаясь с тем, кто возродил достоинство немцев, утраченное ими после сокрушительного поражения в развязанной нацистами войне.

Уинстон Черчилль, умерший двумя годами раньше, сказал об Аденауэре: «Он — самый умный немецкий государственный деятель со времен Бисмарка». А Джон Кеннеди выразился так: «Этот человек уже живет в истории».

Многие сравнивали Аденауэра с Бисмарком — «железным канцлером». Их разделяли несколько общественно-исторических эпох в развитии страны. Происхождение, черты характера, политические амбиции, методы властвования указывали на коренные несходства. И лишь историческая значимость этих выдающихся деятелей позволяет допускать условные аналоги. Черчилль подчеркивал, что при всем различии Аденауэра и Бисмарка у них есть общее: они достигли того, о чем немцы их периода деятельности не могли и мечтать.

Известный немецкий журналист В. Рихтер писал, что Аденауэр — сын буржуазной культуры, уходящий корнями в атмосферу старых рейнских городов и глубоко погруженной в католицизм с его вековыми традициями. Бисмарк — отпрыск восточногерманского дворянства, не очень усердный протестант, строил свою власть, опираясь на восточно-эльбские владения прусской династии. Аденауэра точнее сравнить с Джорджем Вашингтоном. Главное создание этого американского президента —

конституция, не подвластная бегу времени. Творение Аденауэра — всеми признанный Основной закон ФРГ. При этом Вашингтон при жизни подвергался примерно таким же нападкам, какие Аденауэр испытывал в годы своего правления.

Исследователи подсчитали, что на Аденауэра при жизни было опубликовано 22 тысячи карикатур. Он лишь посмеивался, говорил, что ценит уделяемое ему внимание. Политическая и общественная жизнь послевоенной Германии рождала вихри вокруг «лиса из Рёндорфа». Многие деятели, близкие к Аденауэру, колебались, бросались подчас в крайности. Он твердо шел избранным путем. Маневрировал, прибегал к хитрости, проявлял гнев, но больше — спокойствие и невозмутимость. И не изменял принципам, положенным в основу внутренней и внешней политики.

ХДС/ХСС четырежды выигрывал выборы. Победу приносили имя и дела Аденауэра. Его популярность не вызывала сомнений. Работало «экономическое чудо». Жизнь улучшалась из года в год. Федеративная Республика Германия уверенно выходила на мировую арену. Немецкий канцлер завоевывал международное признание себе и стране. Ему удалось решить ряд проблем, десятилетиями считавшихся неразрешимыми. Немцы стали ощущать себя равноправными членами международного сообщества, строившего жизнь на основе демократических и христианских ценностей.

Аденауэр правил в условиях правового и федеративного государства. Он умел настаивать и убеждать, выслушивать других, а приняв решение, жестко требовать его выполнения, умел быть непререкаемым, не нарушая конституции и демократических норм и не давая повода для обвинений в диктаторстве. Природный ум и богатый жизненный опыт сделали его политиком мудрым и расчетливым, избегавшим импульсивных, непродуманных решений с плохо предсказуемыми последствиями.

Как личность и политический деятель, Аденауэр начал формироваться в кайзеровской Германии, пережил две проигранные его страной мировые войны, разброд и беспомощность веймаровского периода, мрачные годы диктатуры национал-социалистов. Он стал канцлером в преклонном возрасте и жизненный опыт оберегал его от опасного радикализма. Если Бисмарк, как артист, жонглировал одновременно несколькими шарами (характеристика историка Голо Манна), то Аденауэр подбрасывал только один шар твердой рукой и в одном направлении. Немцы быстро поняли, что именно такой лидер нужен для страны, когда она, по выражению одного из немецких публицистов, являла собой дурно пахнущую и дымящуюся кучу мусора, в которой копошилось сорок миллионов людей под взглядами озлобленных победителей.

Оппозиция обычно ожесточенно нападала на канцлера по принципиальным вопросам и отдельным решениям, но с годами капитулировала, а придя к власти, продолжила его курс. История отпустила немного времени оппонентам Аденауэра. Его партия вновь и на длительный период взяла руль правления в свои руки.

Современники по-разному оценивали Аденауэра. Время убрало личные пристрастия, отсеяло второстепенное и утвердило то, что имеет непреходящую историческую значимость. Теперь можно смело поставить Аденауэра в один ряд с великими государственными деятелями масштаба Рузвельта, Черчилля, де Голля.