Консервация ненависти
Шрифт:
– Твою мать! – крикнул старлей. – Семен! Я в ловушке! – И получил сильный удар по затылку, от которого потерял сознание.
Асигов подошел к плененному офицеру:
– Попалась птичка. Ничего, тебе повезло, скоро вернешься к своим.
Он отдал приказ двум боевикам освободить старшего лейтенанта из сети, привести в чувство, связать и доставить на ферму. Затем прошел к лежащему у тропы прапорщику.
Тот, как ни в чем не бывало, вскочил на ноги.
– Осторожней, – сказал Асигов, – смотри, чтобы краска не
– Ты, Мусса, не знаешь Губаря. Он начнет расследование внутри отряда, потому как понятно, что на ферме была подготовлена засада и что вы знали о том, какие силы будут привлечены к проверке фермы. Следовательно, он в конце концов выйдет на помощника дежурного – Соева. Командир группы отдавал приказ на сбор из дежурного помещения. Сам дежурный в это время спал, значит, под подозрение попадает Соев.
– Что ты предлагаешь?
– Сержант живет на базе, но в свободное время по вечерам ездит в станицу. Там у него баба – местная учительница, у которой бывший муж, несмотря на развод, продолжает преследовать неверную супругу. Я слышал, он сильно пьет. Не будет ничего странного, если этот муж по пьянке и в горячке всадит новому ухажеру нож в сердце. Обычная, в принципе, история.
– Значит, Соева надо убрать?
– И сегодня же. После наряда он обязательно поедет в станицу.
– Я тебя услышал, доложу Тагаеву. Думаю, что вопрос по Соеву будет решен. У нас есть кому в станице сыграть роль брошенного женой мужика. А сейчас идем к ферме.
Штеба закатал штаны, чтобы краска, имитировавшая кровь, не попала на тропу, и двинулся к коровникам.
Асигов вызвал по сотовому телефону Тагаева:
– Сарак! У нас все!
– Сработали, как надо, я видел. Давайте к ферме.
Переговорив с Муссой, Тагаев набрал номер:
– Малик?
– Да, Сарак?!
– Подгоняй машину. У тебя не более пяти минут.
– Уже еду.
В 12.35 «ГАЗ-66» с тентом подобрал боевиков и пленников – Штебу связали так же, как и Бакарова, – и, обходя многочисленные овраги и балки, пошел к шоссе. В 13.05 он свернул с асфальта на грунтовую дорогу, уходящую в горное ущелье, а спустя еще полчаса въехал в брошенный аул Боксар, в тридцати восьми километрах от хутора Калач, где в это время Степан Гулеба пытался связаться с отделом внутренних дел станицы Горская.
Вызов проходил, но тут же срывался. Хуторяне спрятались в домах, и только Дунина находилась рядом:
– Ну, что ты, Степан, не можешь дозвониться?
– Да черт его знает, что с этой связью. То нормально работает, то хрен дозвонишься.
– Звони по сотовому.
– Черт, о нем я и не подумал.
Хозяин фермы достал телефон, дрожащим пальцем набрал номер.
– Дежурный по ОВД лейтенант Кислов.
– Это Степан Гулеба, с хутора Калач.
– Очень приятно.
– Вы не в курсе, что у нас были замечены вооруженные люди и утром на хутор приехала группа спецназа?
– Так, подождите, Калач. Да, действительно, к вам выехали спецы. И что?
– А то, что на старой ферме только что закончился настоящий бой!
– Что? Бой?
– У тебя, лейтенант, со слухом плохо?
– Какой бой?
– А я знаю? Только стреляли сильно.
– Что сейчас у вас?
– Сейчас тишина. На старой ферме никого не видно. Хотя нет, к ней подошел грузовик.
– Где же спецназовцы?
– А ты приезжай сюда и посмотри. Нет спецназовцев, никого нет, только «УАЗ» их стоит в кювете, в нем водитель, но он не шевелится.
– Я понял вас. Ожидайте, к вам подъедут.
– Давайте быстрее, а то у нас народ по хатам забился, боится.
– Все, отбой!
Дежурный по ОВД переключился на начальника:
– Товарищ майор, только что из хутора Калач звонил Степан Гулеба.
– И что?
– Он сказал, что на ферме, где вчера были замечены подозрительные люди и куда выехала группа отряда спецназа, произошел бой. Сейчас там тишина, но ни спецов, ни посторонних не видно. Наблюдается только машина спецназа. Она в кювете.
– Твою мать! Этого еще не хватало.
– Мне выслать наряд в Калач?
– Какой наряд, Кислов, это дело спецназа. Наших предупредить о случившемся, чтобы перекрыли дороги в станицу, и вызвать в отдел всех полицейских. А с командиром отряда я свяжусь сам. Ты понял меня?
– Так точно!
– Выполняй!
Начальник ОВД набрал номер командира отряда. Подполковник Губарь находился в служебном отсеке штабного модуля.
– Слушаю! – поднял он трубку.
– Этой майор Иванов.
– Что случилось?
– С дежурным по ОВД только что связался владелец фермы в Калаче, Гулеба.
– Дальше? – напрягся командир отряда.
– Этот Гулеба сообщил, что у хутора был бой.
– Бой?!
– Так точно. Сейчас там все тихо, но ни ваших, ни посторонних людей из хутора не видно. «УАЗ» группы стоит в кювете. В кабине водитель, судя по всему, мертвый! Такие вот дела, Борис Викторович. Я могу послать на хутор наряд.
– Не надо. Сами разберемся.
Губарь переключил коммутатор:
– Сергушин?
– Я, товарищ подполковник!
– Быстро группу в машину и к штабу. В полной боевой экипировке.
Капитан Андрей Сергушин, командир второй штурмовой группы, не стал задавать ненужных вопросов.
Губарь вызвал и свой «УАЗ».
В 14.10 колонна отряда прибыла на хутор. Группа Сергушина сразу же разделилась. Трое пеших бойцов пошли по тропе, «УАЗ» поехал по дороге.
Командир спрыгнул из своей машины на землю, и к нему тут же подбежал Гулеба:
– Господи, что же это происходит?