Консолидация
Шрифт:
Нечто пронеслось или на миг застлало на экране задний план, когда на среднем присел на корточки мужчина с бородой — не Лаури, а другой, по фамилии О’Коннелл. Сперва Контролю показалось, что О’Коннелл бормочет, говорит что-то на непонятном языке. И, пытаясь отыскать логику, пытаясь постичь, Контроль едва не позвонил Грейс прямо тогда, чтобы поведать о своем открытии. Но еще через пару кадров Контроль уже разобрался, что тот на самом деле жует губу — и продолжал жевать, пока не потекла кровь, и все это время непоколебимо смотрел в камеру, потому что — медленно, мало-помалу уразумел Контроль — уже не было другого достаточно безопасного места для взгляда. Жуя,
Далее предсказуемый ленч в кафетерии. Стабилизирующий ленч, как думал Контроль, но слово «ленч», повторенное слишком много раз, становится бессмыслицей, трансформируясь в лечь, ложащееся лыком в строку, взбрыкивающую скачущим белым кроликом, перекувыркивающегося в биолога за угнетающим столом, перевоплощающимся в членов экспедиции у костра, не ведающих, что им грядет вот-вот выстрадать.
Контроль последовал за версией Уитби, то ли настораживавшей, то ли заботившей его, пробиравшейся вокруг да около столиков вместе с Чейни, Сю и Грейс, влекущимися следом. Уитби на планерке не был, но Грейс увидела, как он шмыгнул в боковой коридор, когда они спускались по лестнице, и заарканила его на ленч вместе с ними. А дальше все попросту пошли на поводу у Уитби в его естественной среде обитания. За еду обожать кафетерий Уитби не мог. Должно быть, дело было в открытости, воздушности пространства, чистоте ракурсов. А быть может, просто потому, что удрать было можно в любом направлении.
Уитби подвел их к круглому столику под деревом. Все его низкие пластиковые сиденья были втиснуты вдоль стен угла, самого дальнего от двора, рядом с лестницей, ведущей в по большей части пустующее пространство, именуемое третьим этажом, который они только что покинули, но на самом деле представляющее собой лишь гипертрофированную лестничную площадку с парой-тройкой конференц-залов. Контроль сообразил, что Уитби выбрал столик так, чтобы иметь возможность втиснуть свое тщедушное тельце в полукруг у самой стены — с оглядкой на невероятную возможность, что на лестнице за спиной объявится снайпер, переводя взгляд с кафетерия на двор и туманную зелень болота, расплывающегося за капельками конденсата на стекле.
Контроль сел лицом к лицу с Грейс. Уитби и Сю заняли места справа и слева от нее. Чейни плюхнулся на сиденье сбоку от Контроля, напротив Уитби. Пыхтящий икс лица Чейни заботливо склонился книзу:
— Я подержу оборону, пока вы возьмете себе что-нибудь, и схожу следом.
— Просто захватите мне грушу или яблоко и воды, а я побуду здесь, — отозвался Контроль, чувствуя смутное подташнивание.
Кивнув, Чейни со шлепком оторвал свои мясистые дадони от стола и ушел с остальными, пока Контроль созерцал большую фотографию в рамке на стене. Пыльный снимок, сделанный более двух десятков лет назад, показывал ядро команды Южного предела в то время. Узнавая некоторые лица по многочисленным инструктажам, Контроль отыскал взглядом Лаури, и годы спустя после экспедиции все еще выглядевшего изможденным. Расплывшийся в улыбке Уитби был там же, у центра. Судя по фото, когда-то Уитби был любознателен, смышлен и оптимистичен. Была на фото и пропавшая директриса — хотя лишь массивной тенью с левого бока. Она просто маячила там, не хмурясь и не улыбаясь.
В то время она была относительно новым работником, подмастерьем штатного психолога. Грейс, наверное, поступила в штат лет на пять позже, как раз когда Лаури уходил. Должно быть, и путь к вершинам иерархии, и удержание своей власти всем им дались нелегко. Это требовало твердости и упорства. Быть может, даже с лихвой. Но она хотя бы разминулась с самыми безумными проявлениями первой поры, единственным уцелевшим пережитком которых стал лишь гипноз. Криптозоологам, чуть ли не некромантам,
Остальные вернулись из буфета. Чейни нес на тарелке запрошенную грушу и воду. Контролю пришло в голову, что если позже днем стрясется нечто кошмарное и судебные медики попытаются воссоздать события по содержимому их желудков, Чейни будет выглядеть разборчивой птицей, Уитби — свиньей,
Сю — помешанной на здоровье, а Грейс — просто малоежкой. Она уселась обратно на свое место, теперь поглядев на него волком, со своими двумя пачками крекеров и кофе, расставленными перед ней, словно она вознамерилась использовать их в качестве улик против него. Внутренне подобравшись, Контроль попытался прояснить голову глотком воды.
— Планерки каждый четверг или каждый второй четверг? — спросил он — просто чтобы прощупать почву и затеять разговор, подавив рефлекторный импульс воспользоваться этим вопросом, чтобы начать хитроумное зондирование морального духа департамента.
Но Грейс не была расположена к беседе.
— Вы хотите услышать историю, — отозвалась она, и это не было вопросом. Вид у нее был такой, словно она на что-то решилась.
— Разумеется, — ответил Контроль. — Почему бы и нет?
Чейни рядом с ним тут же заерзал, а Уитби и Сю одновременно как-то сдулись и съежились, глядя прочь от Грейс, словно стали с ней одноименными полюсами магнита.
Ее взгляд обрушился на Контроля, и у него тут же отпала охота грызть свою грушу.
— Речь об оперативнике из внутреннего терроризма. — Ну вот, пошло-поехало.
— Как интересно, — заметил Контроль. — Какое-то время я поработал во внутреннем терроризме.
Она продолжала, словно Контроль и рта не разевал:
— История о заваленном оперативном задании, третьем задании этого оперативника по окончании учебы. Не первом и не втором, а третьем, так что никаких реальных оправданий тут быть не может. В чем состояла его работа? Он должен был вести наблюдение и докладывать о членах боевых дружин сепаратистов на северо-западном побережье, базирующихся в горах, но сходящих в два ключевых портовых города для вербовки. Центр считал, что у радикальных группировок этих боевиков достаточно воли и ресурсов, чтобы помешать судоходству, взрывать здания — словом, наделать дел. Никаких целостных политических воззрений или далеко идущих целей. Просто по большей части невежественные белые парни студенческого возраста, но в колледж не попавшие. Кучка радикализированных женщин и толика обычных прочих, не догадывающихся, что затевают их невежественные мужчины. Но глупее оперативника — никого.
Контроль боялся шелохнуться. Ему начало казаться, что лицо вот-вот лопнет. Ему становилось все жарче и жарче, покалывающее пламя медленно растекалось по всему телу. Она что, пытается сокрушить его, сровняв с землей? Изолировать мишень, оборвать ему крылышки на глазах у горстки людей из Южного предела, с которыми у него уже наладилось подобие хороших взаимоотношений?
Уитби выглядел как чужак, идущий в его сторону из дальнего далека, говоря ему, что происходит, но, как ни жаль, Контроль его еще не слышит. Чейни разразился каким-то пыхтением, выражающим неодобрение по поводу того, куда это все может завести.
— Звучит знакомо, — проронил Контроль, потому что так оно и было, и он даже знал, что будет дальше.
— Этот оперативник внедряется то ли в группировку, то ли в окраины группировки, — вещала Грейс. —
Сводит знакомство с некоторыми друзьями людей из самой ее сердцевины.
Сю, насупившись, сосредоточившись на чем-то интересном на ковре, встала, подхватив свой поднос, ухитрилась жизнерадостно, хоть и внезапно попрощаться и покинула столик.
— Так нечестно, Грейс, ты же знаешь, — прошептал Чейни, подавшись вперед, словно таким образом мог адресовать слова исключительно ей. — Это засада.