Консорциум
Шрифт:
Сбор данных, коим занялся в одиночку риэлтор Сергей, оказался на редкость успешным. Сергей сделал совершенно верные выводы о борьбе тайных группировок за квартиру Кузьмича, волею судеб оказавшейся точкой перехода… Сергею даже удалось собрать ряд косвенных фактов, и они потом полностью подтвердились. Правда, там он так и не узнал, что сам тоже был объектом воздействия одной из этих групп, это стало ему ясно уже здесь.
А тогда в Сергеевой душе шла томительная борьба. Он сознавал опасность — чего тут не сознавать! Понимал, что его несчастный предшественник и невезучая
И сознавая все это и труся, Сергей уже знал, что пойдет. Не мог он упустить такой шанс! Знал, что если не пойдет, то помрет от тоски по несбывшемуся, от того, что был рядом с тайной и смалодушничал, не открыл ее, упустил — и больше никогда не получит такой подарок судьбы. Его разжигал азарт. Хотелось поделиться — и он поделился с Димой, но открыться до конца не решился и ему. Все-таки, подумал он, пойду сам, своими глазами увижу, своими руками трону…
Пошел.
Он решил, что лучше всего — позднее утро, когда и людей по домам меньше, и чужой человек в подъезде не обратит на себя внимания… Расчет оказался верным. Незамеченным он поднялся на третий этаж, осторожно проник в квартиру. Закрыл дверь, постоял, вслушиваясь. Тихо.
Почему-то он совсем не ощущал никакого страха. И ничего зловещего в квартире не было. Так, запущенное жилье старого холостяка. Сергей побродил, потом сел на диван, зевнул. Почему-то потянуло в сон. Странно… Он зевнул еще, глаза застлало слезой. Тогда он испытал какое-то отчаянное нахальство и протянулся на диване: вот, мол, вам, выкусите! Плевал я на все страхи-ужасы на свете. Вот лягу и буду спать на границе с царством погибели, и шиш что будет мне! Он даже улыбнулся перед тем, как сон закружил голову, мягко прихлынул, смыл его из этого мира…
— И вынес на берег уже в другом, — понял Максим.
— Да.
Сергей сказал это очень обыденно: ну, заснул в одном мире, проснулся в другом… всего и делов-то.
— Проснулся, что, прямо вот так на траве? — с подозрением осведомился Максим.
— Нет.
Совсем нет. Это междумирье имеет несколько обличий. Одно — да, бескрайний простор под равнодушно-ласковым небом, другое — тоже бескрайнее, но совсем в ином роде: это дом. Этажи, лестницы, переходы — можно идти вверх, вниз, в стороны, и будешь идти бесконечно, по самым удивительным комнатам, коридорам, залам, то пустым, то полным вещей, и самых обычных и загадочных — а в окнах рассветы, дожди, полдни, облака, ветви тополей, звезды… и еще много чего, всего не расскажешь.
Максим покивал, понимая.
— И ты значит проснулся на том же диване…
— В той же комнате. А в окне — рассвет.
— Может, закат?
— Ну да! Что я, рассвета от заката не отличу? Рассвет, ясно как дважды два.
И он, Сергей, долго лежал, думал и больше не удивлялся.
— Это долго? — спросила Снежана.
Сергей улыбнулся.
— Там — нет, немного дней. А здесь дни, годы… все едино. Но это не объяснишь, прожить надо.
— Ну ладно, — улыбнулся и Максим. — Проживем? — повернулся он к Снежане.
— Конечно, — легко сказала она.
— Не спешите, — вдруг сказал Сергей.
И лицо его странно изменилось — уже знакомым отголоском все того же дальнего, одному ему ведомого.
— Не спешите, — повторил он.
— То есть? — Максим напрягся.
— То есть мы сейчас к главному подходим. И тут вроде бы все просто, но…
Все просто и сложно. Просто сказать, не просто сделать.
В том мире, где Сергей стал риэлтором, прикоснулся к тайне и откуда его так успешно вымыло сюда — в том мире альтер эго Максима попало в такой переплет обстоятельств, что от него теперь зависят судьбы множества людей, а может, и всего того мира… а может, и не только одного его.
— Я не могу оценить масштаб, — сказал Сергей. — Могу сказать одно: ему, то есть тебе там, нужно выйти в междумирье. Обязательно!
— Сюда?
— Сюда. Он может это. Надо только помочь.
— Ага… — Максим насупился.
Он начал понимать, что здесь к чему, и понимание в первый миг оттолкнуло его… но в глубине души он уже знал, что никуда от этого не денется. И он уставился взглядом в землю, смотрел и думал.
Надо выручать себя — того, которого я совсем не знаю, но мы оба — отражения одного большого Я, созданного по образу и подобию. И в него, в это Я, надо собраться всем нам, оторванным друг от друга отражениям, отблескам, отзвукам из разных, ближних и дальних окраин мироздания.
— Я должен помочь, — сказал Максим вслух.
Сергей кивнул.
— Мы, — тихонько поправила Снежана.
Конечно. Теперь мы. Там, выше всех миров, наши большие Я всегда вместе — значит и здесь, в сонмах отсветов и отголосков, тени Максимов и Снежан тянутся друг к другу, не зная этого, и где-то, может быть, так и расходятся пути, и эти люди никак не могут понять — что не сбылось в их жизни, что пошло не так, почему их память не равна прошлому…
Но здесь все сошлось и сбылось. И значит, надо помочь другим.
— Я должен вернуться? — спросил Максим. — Туда где я был тенью?..
— Мы, — вновь поправила Снежана.
— Мы, — повторил он.
Сергей пожал плечами:
— Вы не должны ничего. Ваш выбор. Воля.
— Свобода, — понимающе кивнул Максим.
— Все-таки воля, — мягко настоял Сергей.
— Мы и воля, — Максим улыбнулся, взглянул на девушку. — Ну что ж, надо помочь! Ты как думаешь?
— Я — как ты скажешь, — отозвалась она.
Помолчали. Ветер легко гладил лица, волосы. Тихонько шумели листья. Максим почувствовал, как не хочется отсюда уходить.