Констанция (Книга 1)
Шрифт:
– Филипп, мальчик мой!– воскликнула мадам Абинье, обнимая сына.
Тот хоть и почувствовал от ее нежных объятий пронзительную боль, но сдержался, лишь ласково произнес:
– Извини, мама, я заставил тебя волноваться.
– О чем ты говоришь? Идем скорее в дом! Мадам Абинье понимая, что сын не хочет казаться в ее глазах слабым, тут же передала его в руки Лилиан. Та помогла брату добраться до постели. Тут-то Филипп уже не сдерживал себя. Он скрежетал зубами, стонал. Только сейчас
– Ты должен уснуть, - посоветовала Лилиан.
– Легко сказать, - горько усмехнулся Филипп.
– Очень больно?
– Но все кости целы, - не очень-то радостно добавил Филипп.
– Я знаю, что тебе нужно, брат, - засуетилась Лилиан, - сейчас, подожди, - и она опрометью бросилась вниз. Вскоре девушка вернулась с чашкой горячего вина, пахнущего специями.Филипп жадно выпил напиток и тут же по его телу разлилась
Блаженная истома.
– Ты прямо колдунья, Лилиан, - похвалил он сестру, закрывая глаза.
– Если тебе еще что-нибудь нужно...
– Извини меня, сестренка, ведь я не подумал ни о тебе, ни о матери.
– Да брось ты, главное, ты жив и мы все вместе.
– Этого мало для счастья, - вздохнул Филипп.
– А ты знаешь, я только сегодня поняла, что счастлива. Я не хочу
Другой жизни. Когда мы все вместе, втроем, мы можем порадовать друг друга, например, как я сегодня. И это тоже счастье, - убежденно сказала Лилиан.– Ведь вспомни, в притче отец радовался возвращению блудного сына.
– Ну вот и дождался, - попытался улыбнуться Филипп, - я блудный сын. Недолго же я блуждал, меня изловили.
– Ты еще совсем глуп, - по праву старшей сестры сказала Лилиан.
И Филипп не стал ей возражать. Во-первых, ему уже и в самом деле захотелось спать, а во-вторых, он знал, с женщиной спорить бесполезно, пусть это даже умная Лилиан.
Но прежде чем заснуть, Филипп попросил:
– Позови, пожалуйста. Марселя, я должен с ним переговорить.Девушка пожала плечами, но просьбу брата выполнила.
Марсель сел прямо на кровать рядом с Филиппом.
– Ты хочешь, племянник, предложить мне хитроумный план, как похитить твою возлюбленную?
– Но ведь ты даже не знаешь, что случилось с ней, я же тебе не успел ничего рассказать.
– Думаешь я, Филипп, тратил время понапрасну? Я прекрасно видел, что происходит в имении Реньяров. Я сразу же отправился туда, лишь только ты не вернулся.
– Но я же не видел тебя!– изумился Филипп.
– Ты слишком доверчив, Филипп, извини, что не пришел тебе на помощь сразу. Но вдвоем мы никому ничего не смогли бы доказать.
– Так ты ехал за мной, когда я, связанный, лежал на лошади?
Марсель улыбнулся.
–
– И не мог сразу освободить меня!– возмутился Филипп.
– А ты как думаешь?– спросил Марсель. Юноша засомневался.
– Если ты не освободил меня сразу, значит на то были свои причины.
– Ну конечно же, наконец-то до тебя дошло. Ты думаешь, Виктор просто так отпустил тебя? Он послал следом одного мерзавца, и мне пришлось немного проучить его.
– Ты убил человека Реньяра?
– Нет, я всего лишь сбросил его с лошади, связал и отправил назад к его хозяину.
– Я знал, ты не бросишь меня в беде!– воскликнул Филипп Абинье и тут же поморщился, порез на щеке вновь стал кровоточить.
– Да спи ты, - уже немного зло бросил Марсель Бланше, - тебе нужно прийти в себя.
– А Констанция, что будет с ней?
– Я тебе обещаю, Филипп, что-нибудь мы с тобой придумаем. Ведь выходило же у нас все хорошо до этого, значит, получится и потом.
Эти нехитрые слова успокоили юношу. Он безгранично верил в возможности своего дяди-мятежника.
И уже засыпая, Филипп услаждал себя радостными грезами.Он видел себя и Констанцию радостно смеющимися, идущими рука об руку по залитому солнцем лугу. За небольшой рощицей возвышалась колокольня храма, и Филипп знал, что там их ждет священник и приглашенные.
<Ведь благословил же нас старый Гильом, - думал Филипп Абинье, но тут же сердце юноши похолодело.– Но ведь он же убил моего отца! Как может соединиться в одном человеке проклятье и благословение? Стоит ли это благословение чего-нибудь, если оно дано убийцей?>
Это был слишком сложный вопрос для измученного разума Филиппа Абинье. Он привык мыслить куда более просто, а тем более сейчас юноша не мог рассуждать здраво. Ведь с одной стороны, он был всецело обуреваем любовью к Констанции, а с другой, ненависть к Реньярам кипела в его душе.
Ты не такая, - твердил он сам себе, имея в виду Констанцию, - ты не такая. И может быть, именно на нас с тобой лежит обязанность прекратить вражду.
Но мысли путались в голове Филиппа Абинье, сон одолевал его и наконец, бессвязно бормоча имя своей возлюбленной, он заснул.
Пробуждение было внезапным, словно кто-то толкнул его в бок. Филипп огляделся: комната пуста, окно закрыто ставнями и лишь слабый утренний свет пробивается в комнату. И тут же на него обрушились воспоминания последних дней. Снова досада обожгла сердце, и тревога наполнила душу. Он сейчас здесь, в безопасности, а Констанция, что с ней?
Филипп встал, но тут же скривился от боли.
– Нет, я пересилю тебя!– воскликнул юноша и шаг за шагом, превозмогая боль, двинулся к окну.