Констанция (Книга 5)

Бенцони Жюльетта

Калиостро задумчиво повертел бокал в руках.

– Это хороший тост. Надо выпить, - коротко резюмировал он и сделал хороший глоток вина.
– Так что же вы намерены делать, графиня?

Госпожа де ла Мотт еще некоторое время демонстративно наслаждалась шампанским, но затем все-таки соблаговолила ответить.

– Оправу я могу подарить вам прямо сейчас. Если у вас, конечно, найдется подходящий для этого инструмент. А вот что касается камней... Да, я всегда любила камни.

Она посмотрела в сторону Калиостро и многозначительно добавила:

– Так же,

как и герцогиня де Шеврез. Большую часть камней придется, конечно, продать, как ни прискорбно об этом говорить. Но продавать их будете не вы, милейший граф Калиостро. Я хочу доверить это своему мужу.

Граф де ла Мотт изумленно посмотрел на супругу.
– Вы хотите, чтобы я продал бриллианты? Но для этого придется как минимум покинуть Францию.

– Именно это вы и должны сделать. Но вы отправитесь не в Амстердам. Голландия поддерживает слишком тесные связи с Францией. И в том случае, если всплывут какие-то подробности об этом деле, отсюда, из Парижа, будет нетрудно проследить за тем, как и когда они исчезли. Я предлагаю другой вариант.

Она хитро посмотрела на графа де ла Мотта.

– Последнее время вы часто бывали в Англии. Она умолкла, а граф растерянно пробормотал:

– Да, но...

– Никаких "но", - отрезала графиня.
– Поднимите все свои старые связи в Лондоне и найдите ювелиров, которые не станут особенно интересоваться происхождением предлагаемого им товара.

– Но почему именно в Англию?
– недовольно произнес Калиостро, которого графиня де ла Мотт довольно бесцеремонным образом исключила из игры.

– Из Кале до Британии - рукой подать.
– Я что-то не совсем понимаю...

Графиня с сожалением взглянула на Калиостро.
– О, милейший граф, если бы вы разбирались в политике так же, как в мистике и спиритизме. Англия уже на протяжении нескольких столетий находится в состоянии перманентной войны с Францией, и тайная служба его королевского величества Георга III отнюдь не склонна сотрудничать с французской тайной полицией. Можно почти не сомневаться в том, что в Англии следы бриллиантов потеряются навсегда. В конце концов, мошенники всего мира солидарны друг с другом. Итак, граф, вы продаете камни в Лондоне. Но это касается только самых крупных бриллиантов. Остальные я оставляю себе для уплаты кое-каких долгов и на текущие расходы.

– А как вы собираетесь поделить деньги, вырученные от продажи камней в Англии?
– хмуро спросил Калиостро.

– Я буду великодушна. Мы разделим вырученную сумму на три части, и каждый получит свою долю.

– А почему не на две?
– спросил Калиостро, помня о намерении графини не делиться с мужем.

– Я думаю, что трудная миссия моего супруга должна быть достойна вознаграждена.

– В таком случае, я хотел бы напомнить вам, графиня, - холодным тоном произнес итальянец, - что в деле участвовал также Рето де Виллет. Я полагаю, что он также должен получить вознаграждение.

– Вы вполне можете расплатиться с ним из своей доли, - еще более ледяным голосом произнесла графиня де ла Мотт.
– У вас, наверняка, найдется лишних пятьдесят тысяч ливров,

и этой суммы будет вполне достаточно для такого мелкого мошенника как де Виллет.

– Я должен заплатить ему никак не меньше ста тысяч, - возразил Калиостро.
– Иначе, в лице Рето де Виллета мы можем нажить смертельного врага, способного причинить нам немало неприятностей. Его нельзя обманывать.

Упрямство Калиостро, наконец, подействовало на графиню. Ненадолго задумавшись, она ответила:

– Хорошо. Я готова пожертвовать одним камнем ради того, чтобы заткнуть рот де Виллету. Но, в таком случае, вы должны получить у него расписку.

– Какую расписку?
– встрепенулся Калиостро.

– В том, что он получил от нас в качестве вознаграждения сто тысяч ливров. Если у нас будет такой документ, мы гарантированно избавимся от головной боли по этому поводу.

– Я уверен в надежности Рето, - сказал Калиостро.
– Но если вы так настаиваете, графиня, то я готов уступить. В общем, я не считаю, что это имеет существенное значение.

– А для меня имеет, - настаивала госпожа де ла Мотт.
– Так же, как имеет значение молчание этой шлюшки Мари-Николь.

Граф де ла Мотт скривился, словно ему пришлось разжевать лимон.

– Дорогая...
– укоризненно произнес он. Графиня сверкнула глазами.

– Ты будешь делать так, как я говорю!
– резко воскликнула она.
– То, что ты с ней порвал, еще не означает, что я тебя простила.

Граф де ла Мотт перепуганно молчал.

– Твоя "баронесса" получила неплохой гонорар за пятнадцатиминутное выступление, но мне почему-то кажется, что она считает себя обманутой. После этого она уже более спокойно добавила:

– Мой дорогой супруг, вы должны позаботиться о том, чтобы эта дамочка навсегда исчезла из вашей жизни.

Калиостро, который понял, что все его планы - и относительно ожерелья, и касающиеся совместного с графиней де ла Мотт бегства в Италию - рухнули. Самым же неприятным выглядело то, что он более не выступал хозяином положения. Графиня де ла Мотт решительно оттеснила его в сторону, проявив неожиданное для Калиостро качество своего характера - злопамятство, упрямство и безумную жажду денег. Ни то, ни другое, ни третье уже давно не были секретом для Калиостро, но он, как все мужчины, был уверен в том, что без особых проблем справится с графиней. Полагаясь только на свое обаяние и изобретательность, он проиграл.

Иного выхода из положения у Калиостро не было - оставалось только молча ждать своей доли и убираться из Парижа восвояси. Пожалуй, Францию покидать еще рано - пользуясь своей популярностью Калиостро мог еще проехать по провинциям, поражая тамошнюю знать Демонстрацией общения с духами Александра Македонского и кардинала Мазарини, превращая медь в золото с помощью философского камня и выращивая апельсины в кадках за одну минуту. Перспектива по-прежнему промышлять на жизнь шарлатанством, выманивать деньги у недалеких провинциалов мало радовала Калиостро. Поэтому он сидел с унылым выражением лица и бессмысленно водил пальцем по ободку бокала.