Констанция. Книга четвертая

Бенцони Жюльетта

— Витторио, Витторио! — страстно прошептала Констанция.

Испуганный Мишель заплакал и крепко обнял мать за шею

— Мой малыш… Мой король…

Раздался грохот, крик и чуть позже сдавленный стон…

— Боже мой, — обреченно прошептала

Констанция, понимая, что произошло, — боже мой, его уже нет.

Прижав ребенка, она бросилась вниз по галерее, туда, где стояла ее карета.

Скорее, скорее! Мы должны покинуть эту землю, — бросила она кучеру. Она усадила ребенка себе на колени и старалась успокоить его. — Мы поедем с тобой, Мишель, во Францию, в Мато. Там у нас большой дворец, старинный и красивый, вокруг дворца огромный старый парк. Мы будем гулять в парке, и я расскажу тебе историю про рыжего кота, бесстрашного и умного, который спас меня, когда я была маленькой, такой как ты сейчас. Ну может, чуть постарше..

— Мама, мамочка, — шептал ребенок, прижимаясь к щеке Констанции. Наследник короля Пьемонта вздрогнул, когда услышал грохот.

— Все кончено, — прошептал четырнадцатилетний Витторио. — Я — король Пьемонта.

Но встать из-за стола он был не в силах, как ни старался, так и не смог. Вскоре дверь распахнулась и на пороге появились граф Монферран, маркиз Лоренцетти и четверо офицеров.

Маркиз и граф сняли шляпы и низко поклонились.

— Ваше величество, — произнес маркиз Лоренцетти.

— Слушаю вас, —

с трудом выдавил из себя Витторио.

— Вот ваша королевская печать, — маркиз разжал ладонь, и на стол лег тяжелый королевский перстень-печатка. На руках маркиза Лоренцетти была еще свежая кровь.

Четырнадцатилетний Витторио дрожащей рукой взял перстень, зажал его в кулак, затем поцеловал его и попытался надеть на указательный палец.

Конечно же, массивный перстень был велик для еще детской руки короля.

Ничего, ваше величество, перстень можно немного уменьшить.

Не стоит, маркиз. Я надеюсь, со временем он будет мне впору.

Да-да, ваше величество, — закивал головой граф Монферран, — не пройдет и двух лет, как этот перстень

Станет вам впору.

— Граф, а как он? — спросил наследник. Граф ничего не ответил, кивнул головой и только сейчас заметил, что кружевная манжета его рубахи тоже испачкана кровью.

— Простите, ваше величество, я должен привести себя в порядок.

Граф Монферран учтиво поклонился четырнадцатилетнему монарху и торопливо покинул зал.

Констанция торопила кучера.

— Скорее, скорее! Как можно скорее! Кучер стегал лошадей, и карета с гербом графа де Бодуэна мчалась от Турина к французской границе, туда, где Констанция была когда-то счастлива, туда, где, как она надеялась, будет счастлива вновь.