Констанция. Книга первая

Бенцони Жюльетта

— Какая она милая, — прошептала девушка, глядя на свою воспитанницу, — особенно, когда спит.

Осторожно, чтобы не разбудить девочку, Жанет укрыла ее и отошла к окну.

За парком простирались поля, а за ними темнел лес. Жанет знала, что где-то далеко за лесом простирается море. Она никогда там не была, никогда не видела бескрайней морской глади. Но девушка с интересом слушала рассказы садовника. Тот любил вспоминать о днях своей юности, о чужих краях, и Жанет с трудом верилось, что где-то бывает жизнь, совсем

не похожая на ее собственную.

Убедившись, что ее воспитанница спит крепко, Жанет неслышно притворила за собой дверь и спустилась в гостиную.

Молодая графиня Маргарита, стоя на террасе, всматривалась вдаль, не

Покажется ли экипаж ее мужа, спешащего из Парижа домой. Брошенное рукоделие лежало на изящном столике, там лежала и раскрытая книга.

— Жанет, как там Констанция? — не оборачиваясь спросила графиня.

— Она спит, мадам.

— Пожалуйста, будь все время рядом с ней. Я боюсь, что с Констанцией что-нибудь случится.

— Она крепко спит, мадам, и я рискнула покинуть ее на минутку, чтобы доложить вам.

Девушка вновь поднялась в комнату своей воспитанницы. Та все еще спала, но уже успела сбросить с себя покрывало. Жанет опустилась на стул и устроилась поудобнее возле окна. Подперев голову руками, она задумчиво смотрела на далекий горизонт, словно ждала чего — то, словно оттуда должен был приехать ее возлюбленный, ее жених, который возьмет ее под руку и увезет с собой в далекие

Страны к новой неизведанной жизни.

Но дорога, ведущая к поместью, была пустынной, лишь изредка ее пересекала повозка, груженая золотыми снопами сжатой пшеницы.

Девушка прислушивалась к звукам, наполняющим дом, к тихому дыханию спящей малышки.

ГЛАВА 2

Владелица имения Мато зря обижалась на сына. Тот спешил приехать домой как можно скорее. И не его была вина в том, что он задержался.

Перед самым отъездом из Парижа он получил важное задание из рук самого короля. И теперь у его ног в карете покачивался небольшой сундук с двумя изящными замками. Рене и сам толком не знал, что находится в нем, но знал, что что бумаги, находящиеся в сундуке, ни в коем случае не должны попасть в чужие руки.

За окном кареты проплывали знакомые с детства пейзажи. Приближалось родовое имение, граф Аламбер выглянул в окошко, втянул в себя дурманящий осенний воздух и приказал кучеру ехать быстрее.

— Как можно, ваша честь? Лошади и так устали.

— Ничего, до дома осталось совсем немного.

Кучеру уже и самому изрядно надоела дорога, он и рад был поехать побыстрее, но жалел лошадей. Поэтому он лишь сделал вид, что подгоняет их.

Но когда карета взобралась на вершину холма, лошади почувствовали приближение дома, и экипаж покатился быстрее.

Рене откинулся на спинку сидения и отодвинул шторку.Пейзажи навевали

приятные воспоминания, и Рене прикрывал глаза, желая вернуться в прошлое…

Вот здесь он с отцом впервые выехал на охоту…Вот в этом лесу он подстрелил своего первого оленя и по этому поводу во дворце был устроен настоящий пир…

Карета мерно раскачивалась на рессорах, крестьяне, завидев карету своего господина, на короткое время отрываясь от работы, выпрямлялись и вновь склонялись, отдавая дань земле.

Повсюду высились только что сжатые снопы. По дороге тянулись повозки, груженые пшеницей.Потом потянулись виноградники.

Даже сидя в карете, граф Аламбер ощущал сильный дурманящий запах зреющего винограда. Урожай в этом году обещал быть хорошим, лоза, отяжелевшая от винограда, гнулась к земле. Тут и там виднелись женские фигуры с большими плетеными корзинами. Крестьянки выбирали спелые грозди.»Хорошее будет вино, — думал граф Аламбер, — осень такая солнечная, и виноград уродился на славу».

Рене вновь выглянул в окошко, надеясь увидеть свой родной дом.Среди желтеющих деревьев лишь на мгновение мелькнул фасад здания и вновь все потонуло в золотой листве. Колеса кареты шуршали по дороге. Лошади бежали резвее, в предчувствии долгожданного отдыха и корма.Вот и ворота парка…

Здесь ничего не изменилось за время отсутствия хозяина. Лишь только летняя зелень сменилась желтизной и багрянцем осени. За окном кареты промелькнул огромный старый клен, несколько листьев сорвалось и полетело вслед удаляющемуся экипажу. Кучер объехал большую круглую клумбу и остановился у парадного входа.

Граф еще не успел ступить на подножку, как входная дверь распахнулась и к карете устремилась радостно улыбающаяся Маргарита. Она бросилась на шею мужу, крепко обняла его и прошептала:

— Ты почему так долго ехал?

Ее шепот отозвался щекоткой, и граф улыбнулся.

— Я ехал как мог быстро. Посмотри на лошадей.

— Но все равно, наша разлука была такой долгой! Мне кажется, что прошла целая вечность с того времени, как ты отправился в Париж.

— А где Констанция? — спросил он, немного отстраняясь от жены и заглядывая ей в глаза. — Почему она меня не встречает?

— Она сегодня провинилась и теперь спит.

— Я хочу увидеть ее прямо сейчас, — сказал Рене.

— Нет, лучше подожди, пусть она проснется, у нее был трудный день.

— А что случилось? — насторожился Рене, но перехватил улыбку жены.

— Я, наверное, испугалась куда больше, чем сама Констанция. Представляешь, она спряталась, и мы битый час не могли ее найти. А потом оказалось, что Констанция забралась в пристройку дома садовника, в ту, где он хранит семена и инструменты, и уснула. Представляешь, мы ее везде искали, перевернули весь дом, подвалы, чердак, а она спала безмятежно, как ангел.