Констанция. Книга пятая
Шрифт:
— Ваше величество, — вставил маркиз Лоренцетти, — граф де Бодуэн просил два дня, чтобы быть вместе со своей женой в день ее рождения.
— Ах, да, — досадливо поморщился король Витторио, — я и забыл, что вы все ради любви, ради каких-то чувств способны пренебречь своим долгом.
— По-моему, ради графини можно даже пренебречь службой при дворе, — ехидно усмехнулся маркиз Лоренцетти.
— Что?! Что ты сказал маркиз?! — воскликнул Витторио.
— Я только сказал, что графиня де Бодуэн прекрасна.
— Тогда сражайся! — яростно
Тот стал отчаянно защищаться. Но король нападал так яростно, что не прошло и нескольких мгновений, как шпага короля застыла у груди маркиза.
— К дьяволу! К дьяволу такое фехтование! — заревел король Витторио. — Нападайте на меня оба, я буду драться один против вас двоих!
Вооруженный охранник, державший лошадей, даже зажмурился от страха.
А маркиз с бароном переглянулись. На их лицах появились злые усмешки, и они двинулись на короля. Казалось, сейчас они одержат победу, ведь их было двое, а король один. Но не так — то легко было одолеть разъяренного короля Витторио. Он как дьявол бросался из стороны в сторону, парировал удары маркиза, успевал нападать на барона и уже через несколько мгновений оба придворных отступали под яростным натиском атакующего короля.
— Трусы! Трусы! Деритесь! — ревел король, делая смелые выпады. — Двое против одного, — взревел король, сдернул с головы парик, швырнул его на землю и откинул сапогом. — Двое против одного — и не можете победить!
Барон и маркиз разозлились не на шутку и решительно двинулись в атаку. Король Витторио был оттеснен к скале, но не сдавался. Казалось, еще мгновение — и двое придворных смогут одолеть своего повелителя.
Но король изловчился, яростно взмахнул своей шпагой, сделал ловкий выпад и выбил клинок из рук маркиза.
Тот недоуменно повел головой, споткнулся и растянулся на земле.
— Дьявол, будете ли вы драться или нет!
Еще несколько ударов — и клинок барона улетел в сторону.
Вы слишком легко поддаетесь, вы тугодумы! — кричал король Витторио. — Да вы шуты, шуты! Все вокруг меня шуты! — неистовствовал Витторио, бегая по площадке, размахивая шпагой. Его лицо было мокрым от пота, губы дергались, казалось, он бросится сейчас с утеса в озеро, но только чувство долга удерживаетего здесь. — Шуты, все вокруг меня шуты! — в сердцах повторял король. — Да вы все ничто! — вдруг закричал король и яростно отшвырнул шпагу.
Она ударилась о камень и сломалась. Король подбежал к своей лошади, выдернул поводья из рук охранника и даже не вставляя ногу в стремя, вскочил в седло и яростно стегнул коня.
— Вы все боитесь рисковать! — кричал король, неистово стегая лошадь. — Все боитесь рисковать, и я тоже принимаю решение: больше никаких правил, ничто не будет меня сдерживать! А если кто-нибудь или что-нибудь встанет передо мной, то я уничтожу любую преграду, убью любого человека!
Король мчался по берегу озера, вздымая тысячи брызг. Но даже ледяная озерная вода
— Ненавижу! Ненавижу всех, преданных мне только потому, что я король. Ненавижу подхалимов и трусов, ненавижу почести! Я люблю, люблю ее — и она будет моей! Ничто не удержит и не остановит меня, короля Витторио. И Констанция тоже меня полюбит, я в этом уверен, — яростно нанося удары и без того бешеноскачущей лошади, кричал король. Барон Легран и маркиз Лоренцетти ехали не спеша.
— По-моему, он сошел с ума, — негромко сказал маркиз.
— Да нет, он просто влюбился.
— Думаешь, влюбился? Скорее всего, наш король сошел с ума.
— Если бы на твои чувства, маркиз, не отвечали взаимностью, то и ты помутился бы рассудком.
— Я? — воскликнул барон. — Да никогда! Тем более, было бы из за кого. Из-за какой-то парижской графини я буду страдать? Никогда!
— Да полно тебе, влюбился и страдал бы. Все мы сделаны из одного и того же, все одинаковы, вот и король не находит себе места.
— То, что король не находит себе места, барон, ты абсолютно прав и думаю, что дальше будет еще хуже. Может быть, покинуть двор, уехать к себе в замок на время, пока здесь все уляжется?
— Разумная мысль, маркиз, только навряд ли король отпустит кого-нибудь из нас.
ГЛАВА 3
Дни шли за днем. Охоты, балы, встречи послов, приемы каждый новый день был похож для Констанции на предыдущий. Она, едва появившись во дворце, тут же ощущала на себе взгляды короля Витторио. Констанции становилось не по себе, и она уже едва находила в себе силы, чтобы сдерживаться.
Король Витторио заговаривал с ней довольно редко, но и этих кратких разговоров было достаточно, чтобы Констанция чувствовала себя неспокойно.
— Вы все еще счастливы, графиня? Продолжаете любить своего мужа?
— Да, ваше величество, — кротко отвечала женщина.
— Я вам завидую, — ехидно замечал король Витторио, — думаю, со временем ваше чувство переменится.
— Никогда, ваше величество, я останусь верна своей любви.
— Вы родите ребенка и ваше чувство переменится.
— Нет, ваше величество, — говорила Констанция, учтиво кланяясь королю.
Уже все при дворе знали, ни для кого не являлись секретом чувства короля, все удивлялись только одному, как стойко держится молодая графиня де Бодуэн.
— Арман, Арман, что-то надо предпринять, — все чаще и чаще говорила жена, обращаясь к мужу.
Арман пожимал плечами.
— Дорогая Констанция, что я могу сделать?
— Не знаю, не знаю, дорогой, увези меня отсюда, увези в Париж.
— В Париж? — мечтательно произносил Арман. — Но кто меня отпустит? Король требует моего присутствия каждый день. Он постоянно дает мне распоряжения, приказания, чтобы я следил то затем, то за другим. Я не могу отлучиться от двора даже на день, а ты говоришь о Париже. Это невозможно!