Констанция. Книга вторая
Шрифт:
«Только бы не вздумалось графине ночью ходить по коридору и проверять, все ли в порядке. А так можно часок-другой вздремнуть вкоридоре, пока виконт не покинет спальню маркизы Лагранж. Даже если он и застанет меня спящим, то ничего страшного, он скоро забудет об этом»— и слуга негромко захрапел.
Констанция этой ночью спала отлично. Она встала очень рано, когда все гости еще спали, и распорядилась заложить свой экипаж.Она уехала, даже не попрощавшись ни с графиней, ни с Анри.
Но такой
Констанция спешила в Париж. Она не отказалась от своего замысла использовать Анри в борьбе с Эмилем. И если виконт не согласен был покинуть имение своей бабушки, занятый очередным романом, то ей предстояло уговорить Франсуазу отпустить Колетту, чтобы поехать с ней за город.
«Так даже будет лучше, — утешала себя Констанция, — Франсуаза обязательно останется в Париже, и я преспокойно буду наблюдать за тем, как виконт Лабрюйер совратит несчастную Колетту».
Было уже за полдень, когда Констанция Аламбер бежала по лестнице дома баронессы Дюамель. Франсуаза уже спешила к ней навстречу.
— Боже мой, Констанция, где ты пропадала? — воскликнула баронесса.
— Что случилось? — встревожилась мадемуазель Аламбер, глядя в почти безумные глаза Франсуазы.
— Это ужасно, Констанция! Это ужасно! Гостья уже было встревожилась, не случилось ли чего с Колеттой.
— Это ужасно! — бормотала баронесса.
— Да что случилось, объясни же толком! Баронесса осмотрелась, но заметив на галерее дворецкого и служанку Колетты, прошептала:
— Пойдем, пойдем, я тебе сейчас все объясню.
Недоумевая, Констанция двинулась за хозяйкой дома. Та, зайдя вкабинет своего покойного мужа, закрыла дверь на защелку, затем взяла Констанцию за руку и усадила в глубокое мягкое кресло.
— Сейчас я тебе расскажу. Только погоди, дай мне успокоиться, — баронесса нетерпеливо налила себе стакан воды и стуча о него зубами, выпила.
— Да не пугай же меня, Франсуаза, что случилось?
— Колетта тебе не посылала домой никаких писем? Констанция отрицательно качнула головой.
— Да что случилось?
— Ты не можешь себе представить, какая это большая утрата.
Сердце у Констанции екнуло:
«Неужели случилось что-то страшное?» Но тут же Франсуаза добавила:
— Ты не представляешь, какая это утрата, когда мать расстаетсясо своей дочерью.
«Фу ты! — подумала Констанция. — Нельзя же так пугать! Оказывается, она имеет в виду замужество, называя его утратой. Нужно быть поосторожнее в словах».
— Ты даже не можешь представить себе, Констанция, какое чувство охватывает меня, когда я представлю, что Колетта больше никогда не будет принадлежать мне!
— О, да! —
«Ну слава Богу, теперь-то уже точно все хорошо».
— Я хочу, — баронесса вновь огляделась, хотя в кабинете они были только вдвоем, — чтобы то, что я тебе сейчас скажу, оставалось только между нами.
— Конечно, хорошо. Констанция напряглась: «Вновь какие-то тайны».
— Говори, Франсуаза, я обещаю, все услышанное мною не получит огласки.
— Ты даже не можешь представить себе, дорогая, что я обнаружила у Колетты.
— Что же? — выдохнула Констанция.
— Письмо.
— Письмо?
— Да, к тому же любовное, — баронесса понизила голос.
— От кого же, дорогая?
— От этого ничтожного музыкантишки.
— Учителя музыки?
— Да, от этого шевалье, как его там…
— Александра Шенье, — подсказала Констанция.
— Вот видишь, я даже не помню его имени. И толкнул же меня черт под руку пригласить в учителя музыки именно его, почти безо всяких рекомендаций!
— Да, не повезло тебе, Франсуаза.
— Представляешь, письмо от этой змеи. Я взяла его на службу, положила хорошее жалованье и глупая, радовалась, как хорошо моя Колетта учится музыке, а он… — баронесса расплакалась.
Констанция взяла ее за руку.
— Да полно тебе, все это детские шалости, не больше.
— Нет, нет, Констанция, мне нужно что-то делать, я должна помешать этому.
— Ну что ты, Франсуаза…
— Я должна знать, где они передают друг другу письма, я должна знать, где их тайник и тогда поймаю их с поличным!
— А разве Колетта сама не сказала тебе об этом?
— Да что ты, я даже не говорила ей, что знаю об их переписке.
— По-моему, тебе, Франсуаза, стоило бы посоветоваться с дочерью.
— Да нет, я не хочу, она подумает, я желаю ей зла. Да и я не смогу доказать ничего, она скажет, впервые видит это письмо и даже не читала его. А мне не так важно поквитаться с этим Александром, как наставить дочь на путь истинный.
— Хорошо, Франсуаза, я поговорю с Колеттой и обязательно выведаю у нее, где они прячут письма.
— Я буду многим обязана тебе! — воскликнула Франсуаза. — Постарайся, ведь Колетта так тебе доверяет.
— Нехорошо, конечно, злоупотреблять доверием девушки, — сказала Констанция, поднимаясь с кресла, — но ничего не поделаешь, я понимаю, насколько серьезно обстоят дела.
— Ты даже не можешь представить, дорогая, как я волнуюсь. Иди.
— Она еще спит?
— После обеда я уговорила ее прилечь.
— Хорошо, Франсуаза, я иду. И только пообещай мне не рассказывать потом дочери, от кого ты знаешь, где они прячут письма.