Константа связи
Шрифт:
Малахов осторожно, с колотящимся сердцем, подошел к поверженному кровососу, прикладом ружья отбросил его лапу, которая прижимала что-то к груди. Это был сверток из старых тряпок. С чудовищным усилием, словно сквозь пелену, поглощающую сознание, Вадим попытался чуть подтолкнуть сверток ногой в надежде, что он развернется. Брать в руки кровавый ворох тряпок не хотелось. Но тот, прокатившись по листве, зашевелился и от движения развернулся. Внутри был младенец.
В ужасе Вадим отпрянул. И вовремя. Шип с остекленевшими глазами поднялся и пошел на Малахова, неуклюже пытаясь перекинуть автомат
— Да, славно контролер порезвился. — Шип пришел в себя. — Посмотри, шоссе-то такое же, руины Парфенона, а не покрытие.
Вадим посмотрел на дорогу — и вправду на месте вылизанного и сверкающего куска дорожного полотна опять была разбитая бетонка. И еще Вадим увидел, как в посадке по ту сторону шоссе крадется человеческая фигура.
— Стой, стрелять буду, — заорал Вадим и выстрелил в воздух.
Человек, прятавшийся в деревьях, был невысокого роста, в удобной камуфляжной одежде явно какой-то солидной фирмы — она хорошо скрывала среди листвы и не болталась, как дешевая рыболовная или охотничья роба. Он задержался на минуту, а потом опять ринулся, пригнувшись, вдоль придорожных кустов.
— Стреляй гада! — закричал Шип.
— Не буду. Во-первых, жакан с большой вероятностью о кусты ударится, развернется и улетит черт-те куда. Во-вторых, на фиг нам человек? Нам бы с этим разобраться. — Вадим протянул Шипу запеленатого младенца. — Что это вообще может значить? Ведь ее не было на дереве. Как же мы прозевали?
— Во даешь! Да она же стелс-режим завела, и ее фиг увидишь. А вот это убить надо, — уверенно сказал Шип. — Не будь контролера, фиг бы она полезла на нас. И нянчила бы сейчас своего выродка.
— Кто она и почему надо убить ребенка? — Вадим с возмущением посмотрел на сталкера.
— Она — это самка кровососа! Вот кто. Они, когда детенышей кормят, не охотятся. И не ребенок это, обычный кровососий выблядок.
— А мне кажется, что обычный человеческий, — поморщившись, сказал Малахов.
— А на кого еще ему быть похожему? Кровососы-то — они от кого произошли? Мутанты и скорее всего потомки местных. Дети у них поначалу, первые несколько месяцев, от наших не отличаются. А потом… Ну, что потом из них вырастает, ты видел. — Шип кивнул на труп кровососа.
— Я не готов убить нечто, не отличающееся от человеческого ребенка, — категорически ответил Малахов. — И тебе не дам. Оно что ест? Вернее, сосет?
— Как что? Молоко, вот посмотри, сиськи болтаются. — Шип опять кивнул в сторону
— Уже валяются, — поправил его Малахов. — У тебя сгущенка есть?
— Не дам, — не очень уверенно сказал Шип. — И если ты такой сердобольный, то надо отнести его к доктору, тут есть один. Он всякую такую гадость у себя дома собирает. Идем посмотрим, что ты там на той стороне завалил. Хотя сто пудов — контролер.
Они осторожно перешли шоссе и подошли к убитому монстру. Вадим впервые видел такое чудовище. Внешне почти человек, но несуразная голова, сейчас, правда, размозженная, четырехпалые руки и отвратительная, покрытая мокнущими струпьями шкура придавали убитому существу омерзительный нереальный вид.
— Повезло, что ты ему в лоб попал, — заключил Шип, потыкав для собственной уверенности тушу палочкой. — А то бы помотал бы он нас по кочкам.
— Не повезло, а куда целился, туда и попал, — ответил Вадим. — А это что у него? На шее?
— Ерунда какая-то. Никогда не видел у контролеров ошейник. Слушай, так тут еще и поводок! Ну, ни хрена себе дела… — Шип поразился не на шутку.
Он оглянулся по сторонам, зачем-то стыдливо присыпал труп листвой и, кинув гайку, пошел на шоссе. Увидев, что Вадим стоит в нерешительности, махнул рукой:
— Ну что застрял, пойдем, спешить надо.
— Нет, надо ребенка забрать, я все-таки не могу его тут бросить, — отрицательно покачал головой Вадим.
— Тьфу ты, вот зануда. Иди бери! — Шип надеялся, что Малахов побрезгует брать с собой младенца.
— Ну, ты что, тупой? Гайку кинь! — Вадим и не подумал сдвинуться с места до тех пор, пока Шип проверит гайками, что там впереди.
— А… — уныло протянул Шип, жалея гайку. — Ну, на, кидаю.
По провешенному пути Вадим вернулся в посадку, за ним, храня верность сталкерскому долгу, поплелся Шип.
— Слушай, а если она не нападает, чем она тогда питается? — неожиданно для самого себя спросил Вадим.
— Самцы ей приносят еще теплые трупы. У них типа много мужей сразу. — Сталкер побледнел, осознав ситуацию, и с ужасом глянул на Малахова. — Делаем ноги!
Через полчаса они оба были уже достаточно далеко от этого места, рядом чернело здание Агропрома.
— Я так думаю, что в Агропроме сейчас никого нет. Там место спокойное. И у меня в подвале схрон есть. Переночуем, а утром к доктору. Сбагрим это, если до утра протянет. — Шип привык и перестал коситься на спеленатого кровососа в руках у Малахова.
А ребенок был на удивление спокоен. Всю дорогу он спал, предварительно нализавшись сгущенки, которую Вадим подсовывал ему на пальце. Чтобы было легче нести ребенка, Малахов сделал из одеяла импровизированный слинг и теперь отдаленно напоминал цыганку на базаре.
Шоссе было обычным шоссе, как все дороги в Зоне, — разбитым и запорошенным гнилыми листьями, и уже через полчаса исчезло чувство тревоги, которое не проходило с момента встречи с самкой кровососа.
— Да что за хрень. — Шип остановился как вкопанный. — Вон смотри.
У самой кромки дороги лежал труп.
— Интересно, давно он тут? — спросил Вадим.
— Не больше часа. Если дольше — его бы собаки уже истерзали. — Шип кинул гайку и, убедившись, что все в порядке, подошел к телу.