Константин и патриарх Полиевкт
Шрифт:
– Хорошо кидаешь камни, - с досадой сказал конунг Ингвару.
– Я понял, что ты не хочешь убивать его, - оправды?вался тот.
Двенадцать кораблей пиратов осталось на берегу. Наварх Василий сошел на берег. На берегу собирали добычу и врачевали раны. По распоряжению Василия, освобожден?ных рабов приспособили под похоронную команду. Они собирали тела мертвых и сбрасывали их в море.
Немногочисленные пленные, коим посчастливилось сдаться ромеям, с ужасом наблюдали, как норманны справ?ляли тризну. Приведенные в негодность корабли они как гирляндами увешали висельниками, из числа
Своих немногочисленных павших федераты сложили на одну ладью, превратив ее в большой погребальный костер.
– Конунг, ты победил меня обманом. В этом нет чести. Развяжи меня - будем биться по правилам!
– Извини хазар, но ты пленный. И твоя жизнь уже не принадлежит тебе. Варны, и "дорога героев" хороши для сказителей, поющих на пирах. Мы же с тобой морские скитальцы. У викинга одна честь - победа над врагом! На войне, как в любви - все средства хороши. Слава и честь принадлежат победителю! И если бы было иначе, не стоял бы ты сейчас связанный передо мной.
– Я не хазар, а потомок Эрминия51. И чту свой род, в отличие от тебя проклятого язычника. Безродного, бесчест?ного и грязного наемника!
К группе варягов подошел Василий. Поздравил Хильда с победой и с любопытством посмотрел на бесную?щегося пленного.
– Кажется, ты не собирался щадить пленных? Очевидно, и в ваших обычаях есть исключения. Что ты на?мерен делать с этим ублюдком?
Хильд покрутил свой ус и указал на висящие усы пленного.
– Я думал, что это тоже викинг, но из южных, с моря Асов. Обычно, мы снисходительно относимся к людям на?шей профессии. Но он отрицает свое происхождение. И на нем символ Рыбы.
– Друг мой варвар!
– Усмехнулся Василий.
– Ты ошибаешься, принимая его за своего земляка с берегов Северного моря. Это всего лишь ублюдочный бербер52 с побережья Магриба. Из тех, что слушаются женщин. Возможно, что ваши далекие пращуры и бегали вместе по заснеженным лесам севера. Когда-то давно они называли себя аланами и вандалами, потомками и наследниками какого-то мифического то ли царя, то ли бога по имени Вандал. Потом, после захвата Карфагена, они не поделили власть. Вандалы перебили аланов. То, что осталось стали называть берберами.
– Как Русы с Готами в Керстне, - хмыкнул Хильд.
– Только тут верх взяли гревтунги.
– Да-а-а, понимаю, - Василий с любопытством по?смотрел на пленных.
– Но берберы вовсе не похожи на гревтунгов и считают себя уже коренными африканцами. Интересно как они там, в Магрибе сохраняют свою свободу и свою веру при Фатимидах?
– Как веруешь варвар?
– Задал Василий вопрос плен?ному.
– Верю в Единого Бога и пророка Ешу Назаретянина53, такого же, как и мы, моряка. Верю в предсказанного им по?сланца Божьего - Мессию из рода пророка Мухаммеда от его дочери Фатимы. И не верю в орудия его убийства: столб, гвозди и копье.
– Так значит Махди54 из Кайруана - это второй Мессия, предсказанный Иисусом. Он принес вам Золотой век, позволив безнаказанно грабить? Уж не эмира ли Сицилии вы плыли укрепить в своей вере? Или может
Пленный молчал. Видя вокруг аудиторию, проявляю?щую интерес к словесной баталии Василий продолжал:
– Подлые еретики! Они назвались потомками Фатимы, младшей дочери пророка Мухаммеда. А своего царя назвали вторым Христом. Человеком, в котором снова воплотился Бог.
– Василий дождался, когда гогот морпехов поутихнет.
– Это такая же ложь, как и все что они обещают.
Разве не сказал Мухаммед, что он последний из пророков до Судного Дня?
Одобрительный гул неожиданно собравшейся тол?пы был ответом на слова оратора стихийно возникшего митинга.
– Они обещали пустынным кочевникам бедуинам золотые горы, и с их помощью начали захватывать богатые города Магриба, провинции Африка, принадлежащие бербе?рам, - продолжал ораторствовать Василий.
– Но зачем кочев?никам пустыни дворцы Карфагена, если они бояться жить в стенах домов? И зачем им золото в пустыне. Если на него нечего купить? Когда простодушные бедуины поняли, что их обманывают, было уже поздно. Недовольных кочевников утопили в собственной крови, как раньше это проделали с берберами - жителями Карфагена. Ифрикия - это государ?ство разбойников, основанное на лжи, крови и грабежах.
– Казнят и грабят лишь заблудших. И варваров, по?грязших в ересях! А Золотой век наступит, когда весь мир уверует в Единого Бога и его посланника Махди, - выкрик?нул пленник, но его уже не слушали.
– Говоришь как имам! Ну что ж, ты сам решил свою участь, пират, - заключил Василий, а затем, повернувшись к Хильду, спросил:
– Он тоже погряз в ересях! Так что же ты намерен с ним делать, кентарх?
–
Хильд Большой Топор почесал в затылке.
– Бербер отрекся от старых богов, - раздумчиво от?ветил Хильд.
– Но я все равно не хочу пачкать об него свои руки. Поскольку он верит в бога Иисуса, я отдаю его, на твой суд, наварх. Он и те, кто остался жив из его команды, теперь твои. Делай с ними что хочешь.
Василий удовлетворенно хмыкнул, потом махнул рукой своей охране:
– Берите их. Будем наставлять еретиков на истинный путь Иисуса и Святого Креста.
Не выносящий "варварских" истязаний Василий Гэксамелит, сделал исключение для переданных на его суд берберов. Упорствующих в своей ереси, он заново "окре?стил", окуная их ноги с деревянного "журавля" в котел с кипящим маслом. Затем традиционно подверг столбо?ванию, привязав на стволах ближайших пальм. Крики и стоны страдающих от нечеловеческой боли заглушались воодушевленным ревом и гоготом зрителей.
По завершению расправы над еретиками нача?лось празднование победы. Тут и там разводили костры. Свежевали баранов и устанавливали вертела над огнем. Сошедшие с кораблей ромейские моряки поздравляли ва?рягов. Те, сияя, принимали поздравления своих товарищей по оружию. Вино лилось рекой.
Освобожденные рабы с галер пиратов со страхом наблюдали, за жестокой расправой и глумлением, потом за безудержной пьянкой. Ужас застыл в их глазах, когда кто-то пошутил, что "надо бы и об этих вшивых позаботиться". Но к их огромному облегчению, наварх Василий сдержал слово. Их отпустили на волю, хотя и оставили на острове.