Константинополь Тихоокеанский
Шрифт:
Ладно, выдюжим, тем более всё равно золотые миллионы и планировалось вложить в ДЕЛО. В корабли, дороги, новые города.
— Сергей Вениаминович. А теперь о приятном. Полагаю. Вам неизвестно содержание сего конверта?
— Нет, ваше императорское высочество. Государь давал мне самые подробные инструкции, но всей информацией я не владею.
— Что ж, Сергей Вениаминович, рад поздравить вас генерал-майором, вот рескрипт вам в семейный архив, вот погоны. А как должность свою обозначите в Тихоокеанском наместничестве, — на ваше усмотрение. Да, офицеры, прибывшие с вами, также выросли на чин, возьмите, в этом
— Служу престолу и Отечеству.
— Интересно, многие служаки на таких условиях захотят в Русскую Америку перебраться, или скажем на Амур, как считаете, господин генерал-майор?
— Сложно сказать, в Петербурге с большой симпатией относятся к вам, — знаменитый поэт, фехтовальщик, путешественник. Барышни держат в комнатах фотографические изображения великого князя Константина Николаевича, рядом с томиком стихов, молодые офицеры мечтают о походах и победах. Но на более высоком уровне, от капитана начиная, желающих отбыть на Амур или Аляску практически нет.
— А если не гвардия? Взять обычный пехотный полк в условном Крыжополе, перспектив к продвижению — ноль целых хрен десятых? Поедет поручик, не обременённый семьёй через океан?
— Армейцы при откомандировании на Восток теряют гораздо меньше гвардии, но, насколько мне известно, цесаревич Александр Николаевич третий год старается набрать охотников для укомплектования дальневосточных батальонов и едва-едва закрывает вакансии. Всё потому, ваше императорское высочество, что нет в новых российских областях православного населения. Холостяку невозможно найти жену, а семейному — надёжную и ответственную прислугу понимающую по-русски и так далее. Хотя ваш опыт с казаками и старообрядцами и заслуживает внимательного изучения…
Тут я слегка поднапрягся, мало ли что могли накопать люди из генерал-квартирмейстерской службы. Вдруг посчитают, что Константин привлекает кержаков для устройства покушения на императора, «дабы самому царствовать и всем владети»…
Но Образцов имел в виду, как оказалось, исключительно быстрое перемещение обозов с переселенцами. Одно дело, когда ямщик гонит на скорость, а когда идёт большой обоз, с разномастными лошадками, да ещё отставший тормозит остальных — там свои хитрости, особая наука.
В условиях обострения отношений с САСШ придётся думать о переброске подкреплений через Тихий или даже Атлантический океан, чем учёный подполковник, в одночасье ставший генерал-майором и должен заняться.
Я же три дня изучал почту. Пришла «весточка» от Фёдора Петровича Литке. Две шхуны должны были выйти, теперь уже наверняка в пути, проскочить из Архангельска до порта Проточный на Енисее. Ничего необычного в данном рейсе на первый взгляд не было, но лиха беда начало — морским путём шла на освоение Норильского промышленного района моей реальности, Экспедиция Русского Географического Общества, коим я имел честь руководить из калифорнийского далека. Деньги и немалые нашлись у купцов-архангелогородцев, ревнителей старой веры, нанявших два десятка выпускников Горного института. Поморы работали со мной в равных долях, с них разведка и обустройство рудников, освоение территории, с великого князя подробная карта и «крыша». Тем более по Енисею из Красноярска тоже двинулась экспедиция, снаряжённая уже сибиряками при непременном участии Константина. Когда
Американо-мексиканская война меж тем громыхала где-то далече, «пиндосы» ломили и гнали «латиносов», высаживались десанты на побережье Мексиканского залива сходились в сражениях тысячи (немногие тысячи, объективности ради следует отметить) бойцов, но на тихоокеанском побережье на удивление царила тишь да гладь.
Похоже, без отряда Фримонта вся концепция овладения Верхней Калифорнией у тайных и явных сторонников Северо-Американских Соединённых Штатов рухнула подобно карточному домику.
Переселенцы с восточных штатов, брутальные бородатые мужи, патриархи, предводители многочисленных семейных кланов, ещё вчера с презрением посматривавшие на мексиканцев, узнав о трагической гибели отважного капитана и его бравых сподвижников, мгновенно «слились» и отсиживались на своих фермах, нос боясь высунуть за периметр участка. Таким образом план по привлечению к боевым действиям хорошо вооружённой «пятой колонны» не сработал и командору Стоктону элементарно не хватало поддержки.
Правда, в последние недели июля распространялись слухи, что две тысячи всадников (в иных трактовках три тысячи и две с половиной) спешно направляются в Калифорнию «путём Фримонта».
Хитрый «американец» Савик, лукаво прищурясь рассказал великому князю о несметной воинской силе, которая и наведёт порядок в здешних краях. Обтекаемо так рассказал, с издёвкой и намёком на скорое выпинывание русских из Калифорнии, а не придерёшься. Какой мерзкий гадёныш — скользкий, суетливый, неопрятный тип, мелкий коробейник, всех знающий и со всеми состоящий в товарно-денежных отношениях. Причём должен был как он здешним колонистам, так и многие — ему. А сие наводило на мысли о работе недотёпы Савика на «правительство». Шпион хренов.
Видит Бог — присутствуй при нашем разговоре свидетели, которые бы потом рванули к американцам, при них бы показательно повесил торгаша-соглядатая, так сказать в назидание и устрашение.
Но Савик заявился в форт Росс один, потому и уцелел.
— Говоришь, путём Фримонта идёт кавалерия?
— Да князь.
— Значит и конец у них таков же случится как у незадачливого следопыта. Я так думаю.
— Может быть, князь, вы как великий прорицатель, видите, где закопаны несметные сокровища дикарей?
— А ты дерзок, лавочник. Одно скажу тебе точно — если за три часа не уберёшься за пограничную черту, то висеть тебе вон на той сосне, вон на том суку. Готов об заклад побиться, что так оно и случится. Принимаешь пари?
Савик так нахлёстывал свою кобылу, что посланные следом «сопровождающие» доложили — менее двух часов потребовалось наглецу дабы покинуть «Русскую Калифорнию».
В первых числах августа Стоктон решился на захват Лос-Анджелеса. Доблестный капитан Игнасио прислал с подростком лет четырнадцати-пятнадцати послание, в котором просил подтвердить своё слово о невыходе российских вооружённых отрядов за пределы уже захваченной и осваиваемой, «застолбленной» так сказать, нами территории. Юный партизан стоял и ждал ответа. На миг стало жаль парнишку — наверняка погибнет в ближайших стычках, на войне юные и идейные уходят первыми. С такого худого и жилистого Джек Лондон позже напишет своего «Мексиканца».