Конструирующий. Пенталогия

Абсолют Павел

– Лер Вантихосо, вам надо, это самое, больше верить людям. Не все бывают плохие.

Женщина молниеносно прыгнула вперед и схватила меня за горло. Хватка у ведьмы и впрямь железная. Даже разница в росте не особо ей мешала.

– Верить людям?! Ахахах, да что ты говоришь, паскуда? Я же тебе подробно рассказывала про комнату для обучения. И мы поверили ей. Поверили старой суке. Ты видел старые шрамы у меня на теле? А я ведь верила им больше всех на свете. Ушастые ублюдки. Ты

говоришь мне верить людям? Ты просишь невозможного.

– Кхе-кхе, наверное. Может тогда поверите не всем, а хотя бы мне?

Ведьма долго смотрела мне в глаза, удерживая за горло. Наконец отпустила.

– Ты можешь обвести Ли вокруг пальца. Навешать лапши ей на уши. Но меня ты не проведешь. Я буду следить за тобой. Только дай мне повод. Одно неверное слово, одно неверное действие, и ты отправишься к праотцам. Мне наплевать, что станет со мной, но тебя в могилу я отправить успею, не сомневайся.

– Я понял, лер Вантихосо. Кхе-кхе.

– Эва. Отныне только Эва.

– Хорошо... Эва.

Ловшор издали показался мне обычной большой тазамской деревней. На востоке дома ставили такие же. За галиатским хребтом в Тазаме немало гномов живет, и образ жизни соседних провинций во много схож. Ли внимательно следила за каждым моим действием. Старалась не поворачиваться спиной. Нервно вздрагивала, если я делал резкое движение. Я не знал, как заслужить ее доверие. Да не очень-то и хотелось. Просто обидно, что меня принимают за какого-то крутого шпиона.

– Ловшор - обменный город. Здесь гоблины и гноллы меняют свои товары на гномьи. Поэтому нелюдям здесь не удивляются. Тут же есть большой двор, где можно снять напрокат коней. В других частях Галиата и Бессадора нолков не жалуют. Отряд Воула тоже здесь оставил своих зверей. Посыльный вчера говорил про пять дней. Значит, отряд прибудет завтра-послезавтра. Слушай сюда. Сейчас пойдем и снимем комнату в таверне "Серая борода". Говорить будешь ты. Мне пока нельзя показываться. Представляйся посланниками Черной ведьмы.

Вантихосо, а точнее уже Невенхнауэр накинула закрытый балахон и набросила глухой капюшон на голову. На руках перчатки. Если не особо приглядываться, то и не заметишь белоснежной кожи. Особенно в сгустившихся сумерках. Высокий деревянный частокол вокруг деревни был выстроен на совесть. Даже завидно гномам стало. Ко всему подходят основательно, делают с запасом.

– Кто такие?
– резко спросил один старый бородатый гном, чья седая голова показалась над частоколом.

– Мы от Госпожи ведьмы. Пропустите переночевать.

Ворота открыли, но предупредили, чтобы не устраивали разборок в деревне. Таверну найти было нетрудно - самый

большой двор в Ловшоре, почти в центре поселения. Мальчишки деловито приняли у меня поводья нолка. Видно было, что парни умеют обращаться с этими животными. Черныша ведьма оставила за пределами Ловшора - слишком приметный зверь. На сей раз Вантихосо изволила помочь мне, взяв одну сумку. Мы прошли в уютное натопленное помещение таверны. Внутри была всего пара посетителей, больше похожих на спившихся работяг-крестьян. Я сразу направился к стойке.

– Уважаемый, нам жилье на сутки. Может, на двое.

– Одну комнату?
– спросил гном, бросив взгляд на мою спутницу.

– Лучше две. Приготовьте нам ужин. Хозяйке Эве нездоровится. Ее порцию я отнесу сам.

– Бу сделано, лер! Вот, ключи от третьей и четвертой комнаты. Желаете обменять нолка на справного коня?

– Возможно. Что слышно о тазамцах?

– Перешли границу. Стоят в пяти днях пути отседова. Если в обход долины. Но наши им зададут жару. Вот артефакты заполнят у ведьмы, тогда повоюем.

– А вы тут как в Ловшоре?

– А что мы? Все воины ушли. Остались старики да бабы с детьми. Если б не моя нога, - трактирщик наклонился и постучал по своей ноге. Раздался деревянный стук.
– Наша деревня сражаться не будет. Жизнь дороже.

– Ясно.

– Вы от лер Ведьмы, значит? Как там дела в долине?

– Каждый день бедлам. Как обычно.

– Хах, славно. Передавайте ей привет от Ловшора, коли встретите. Без торговли с гоблинами нам придется совсем туго.

– Гхм, пожалуй, я воздержусь.

– Хех, и то правильно! Голова своя только одна на плечах. Как там старуха? На тот свет еще не собирается?

– Вроде нет. Все такая же: кожа белая, волосы и губы черные.

– Тьфу, что вы мне это рассказываете? Они все были с белой кожей и черными волосами.

– А вы откуда все это знаете?

– Мой отец, почитай, три десятка лет торговал с долинщиками. Слухи от гоблинов все собирал. Ведьмы значит меняются, но все они белокожие и черновласые.

Мне вспомнилась портретная комната, где ведьмы были с разными лицами. Надо спросить, когда Вантихосо-Невенхнауэр будет в настроении.

– Вот ваш ключ, лер Ва... Эва.

– Что ты там так долго с ним болтал, а?
– подозрительно поинтересовалась ведьма.
– Это твой связной здесь? Запасной вариант?

– Это похоже... Сейчас, умное слово вспомню... О! Па-ра-нойя! У вас паранойя, Эва.

Женщина сильно хлопнула по столу рукой и резко поднялась, забрав свою поклажу. Видимо, в ней лежит самое ценное.