Конструирующий. Пенталогия
Шрифт:
Как-то, лет пять назад брат приехал из университета на каникулы. Он тогда немного вина от отца втихаря выпил и начал меня спрашивать:
– Как тебе Лиина?
– Кто?
– Да ладно тебе. Эта Прислуживающая, вон во дворе подметает.
– А-а, новенькая.
– Какая новенькая, дурень. Я ее еще на прошлых каникулах приметил.
– Ну, может быть, - я немного обиделся на обзывательство.
– Ну и как тебе она?
Я посмотрел в окно на девушку в коротком летнем сарафане с
– Коса красивая.
– Вот-вот! Волосы ведь красивые?
– Не знаю. Волосы как волосы. А вот коса красиво сделана. Я так не умею.
– Да что ты с этой косой дурацкой привязался? Как тебе ее грудь, ноги, попка?
– А что с ними?
– спросил я тогда, подумав, что какая-то болезнь охватила Прислуживающую.
– Ох, ну и балбес!
– Ничего я не балбес, - пробурчал я.
– Ну возьми хотя бы Шамму и Лиину. Кто из них красивее?
Я задумался.
– Ну, Шамма наверное.
– Почему?!!!
– Тетя Шамма всегда чистая, и одежда у нее хорошая. Еще она слушает меня. А у этой Прислуживающей вон пятно на платье. И косынка съехала вбок... Еще она метет некрасиво.
– Единый, спаси и обереги! Нет, я, конечно, всегда знал это. Но какая же чушь у тебя в голове творится?
Я обиженно замолчал. Поэтому я и не люблю говорить. Надо думать как все, и быстро, а у меня не получается.
– Да блин Шамме уже за сорок, ты видел ее ляшки? А грудь у нее больше твоей головы! Да и вообще, она же черная! Как ты можешь ее считать красивой?!
– Вестр помолчал.
– Может ты под красивой понимаешь добрую?
– Не знаю, - я помотал головой. Лучше помолчать. Это я уяснил давно. Убедить кого-то в чем-либо мне никогда не удавалось.
– Ладно... Слушай, а мужиков ты красивыми не считаешь? Вот я например, красивый?
Я оглядел небритого братца, от которого сильно несло вином.
– Нет, ты очень некрасивый.
– Ну слава Единому!
Я не совсем понял тогда, почему он обрадовался.
– Вот, выпей, - Вестр вытащил откуда-то из-за пазухи закупоренную бутыль.
– Но... мама заругает.
– Да что ты все мама, да мама. Значит так, сейчас допиваешь вино и идешь к Лиине. Сначала спросишь про погоду, - у Вестра язык немного заплетался, - а потом предложи на сеновал. Ну не сразу, там, поболтай немного.
– Зачем?
– Вот олух. Пей давай.
Брат впихнул мне в рот горлышко бутылки и теплое крепкое вино полилось внутрь. Я быстро глотал. Вестр таким бывал редко. Когда не в настроении или пьяный. Брат любил меня поучить чему-нибудь.
Потом мы спустились через задний вход и брат толкнул меня в сторону подметавшей девушки. Меня мутило. Я сделал несколько шагов.
И вот теперь меня обмывала молодая Прислуживающая. Я настороженно следил за ней. Интересно, это мама ее прислала? Мыло пахло каким-то знакомым цветочным запахом. Я спохватился и вспомнил, что времени мне отвели немного, и принялся вытираться.
Спустя десяток асенд я уже сидел в чистой одежде за обеденным столом. Мама пожурила меня за то, что я забыл расчесаться.
– Тебе постричься надо. Совсем зарос. Ты в Геленквейле-то хоть постригался?
– Да. Два раза.
– Что с твоим последним письмом? Ведь второе ты написал хорошо?
– Красивое письмо, - буркнул я.
– Ладно. Тахо, принеси документы Селина. Хочется взглянуть.
– Ну что, получил диплом?
– ехидно спросила Беотель.
– Нет, грамоту дали.
– Хоть что-то. Поучишь меня, о великий Колдующий?
Мама укоризненно взглянула на сестру.
– Поучу, если хочешь, - ответил я серьезно, запихивая в себя очередную ложку вкусного супа. Бео поперхнулась и уставилась на меня во все глаза.
– Мам, с ним что-то не то!
– Что ты имеешь в виду?
– Он даже не заикается!
– Вот видишь. Правильно мы Селина отправили подальше от дома. Скоро тебе двадцать два стукнет. Совершеннолетие. Будешь главой дома формально в отсутствии Калара.
– Вот именно что формально, - фыркнула вредная сестренка.
– Я не буду стоять и ждать его на ужине.
– Будешь, Бео. Как и я. Традиции надо блюсти. А иначе будет сущий бардак. Кушай, кушай сынок. Как доехали?
– Нормально. На гноллов только напоролись.
– Никто не погиб? Мы уже слышали от Бевела эту ужасную историю про разбойников. Двух Охраняющих погубили. Еще и Мария. Где же нам теперь найти таких Охраняющих и Прислуживающих?
– Да, Мария хорошая. Жаль, что ее больше нет.
– У тебя с ней что-то было?
– спросила мать пронзительно.
Я сначала не понял, но потом дошло.
– Нет.
– Почему?
– еще более резко спросила Беринна.
– Да кто же с ним станет, - фыркнула Беотель.
– Помолчи, - перебила мама.