Конструирующий. Трилогия
Шрифт:
– А что у нас противоядия нет?
– Да здесь гноллы то редкость. Кто же будет возить с собой противоядие? Гноллы, значит, тут только в этом году и появились. Кроме каменных копий и топоров у них еще кинжалы и короткие мечи в ходу. Сами то сделать не могут, но захватить вполне.
Из зарослей мне прилетел образ от Арры. Пара валяющихся гноллов с прокушенными шеями и следами от когтей. Картинка гнолл - "грязные, невкусные, вонючие".
– Ишь какие мы привередливые, - послал я в ответ мысленно.
– А что там с ранеными? Может всех руной Aун залечить? Я буду заряжать, - предложил
– Нет, лер. Руна только на крайний случай. Она ведь портится от использования. С десяток раз всего и уже не работает.
– А что руны дорогие?
– Дорогие, лер.
– Надо бы осмотреть ее потом. Глядишь, и сам смогу делать такие же.
– Было бы здорово, лер. Любая руна в бою - половина победы, - сказал Бевел.
– Только вы тогда в гильдию Колдующих вступите, а то проблем не оберешься.
– Да я уже в курсе.
Я подобрал себе на память зазубренный гноллский нож из темного камня. Тело твари было распорото от паха до шеи. Охраняющий славно постарался. Кровь гнолла походила на человеческую. Да и внутренности тоже. Я думал, они будут по-другому выглядеть.
– Ладно, я буду в экипаже. Как закончите с ранеными, трогаемся. Не охота в дождь здесь встрять, - сказал я, кинув взгляд наверх. Небо заволокло грязными серыми тучами.
Я припомнил, как мы попали под сильный ливень по дороге в Геленквейл. Вода лилась будто из ведра. С гор сходили настоящие грязевые реки. Нам приходилось как-то объезжать тракт, через который прошел селевой поток. Охраняющие вместе с Прислуживающим тогда толкали экипаж. Я ехал на лошади снаружи под проливным дождем. Весь продрог.
В дальнейшем ничего интересного не происходило. До Старобрадфеля мы добрались меньше чем за кварту. Я уже истосковался по нормальной домашней пище и мягкой постели без клопов. Да и по дому скучал, чего уж там. По родителям, по брату Вестру, по тете Шамме и Стенксу. Даже по Беотель и Винстрому скучал. Перед глазами так и стояли свежие булки из деревни, молоко, жаркая банька за поместьем. Даже шайка Коста вспомнилась.
Где-то на третью декаду пути мы проезжали город Кероффель. До столицы уже недалеко было. Мы экономили на проживании, поэтому в само поселение заезжать не стали. До этого мы переночевали в дешевом трактире в поселке по пути. Тракт велся близко к Кероффелю. Все таки город немаленький. В окно мы с Тахо рассмотрели болтающиеся на сколоченных виселицах тела. Лица их уже посинели.
– Это что, разбойники?
Я уступил место у окна Прислуживающей. Тахо подслеповато оглядела висящие трупы.
– Одеты больно хорошо. Похожи на Разрешающих.
– Это как это? Кто мог повесить Разрешающих?
– Вестимо кто. Владеющий.
– Почему он это сделал?
– Нам то откуда знать, лер? Дык это ж Владеющий. Что с него взять? Не понравилось ему, как Разрешающие работают. Али на взятке поймали. Вот он и решил всех на тот свет.
– Но как же император, как же Управление Исполнением?
– В жизни всякое случается. Не всегда Владеющие ладят с Проверяющими. А уж вызывать Наказующих никто не будет.
– Почему?
– А вы думаете все Владеющие без грехов?
– Нуу, нет, наверное. Но разве император не примет меры?
– Чегой-то, да примет. На балы
Мы проехали немного севернее нашего рудника, где управлял брат Вестр. Лошади легко тащили карету по широкому тракту. Чем ближе к столице, тем лучше дороги. Я плохо знал эти места. Я ведь не важный человек. Интересно, насколько я важнее стал после учебы? Потом мы свернули налево на узкую разбитую дорогу. Я стал узнавать некоторые места. Мы проехали Перекликовку и к вечеру добрались до Старобрадфеля.
Прислуживающие загодя подготовились и вышли встречать меня. Уверен, что у Конюшнего уже готов был отборный овес и пойло для усталых лошадей. Отец тут очень строг с Прислуживающими. Готовящие тоже наверняка вовсю трудятся, чтобы сотворить на стол мои любимые блюда. А мне что? Кусок мяса побольше, да хлеба свежего. Можно и вина чуть-чуть.
Я выскочил на ходу из экипажа возле парадных дверей поместья. Тут нас уже встречала тетя Шамма, вечный Стенкс и еще пара Прислуживающих. Я со всеми поздоровался и даже приобнял чернокожую женщину. Тетя Шамма заохала и заулыбалась. Потом спустилась мама Беринна и всего меня облобызала. Она вертела меня из стороны в сторону, разворачивала и причитала.
– Ох, исхудал то как! Бедный мальчик, совсем заморили тебя. Шамма, тащите на стол все, да поживее!
Я бросил взгляд вниз. Живот на месте, может чуть уменьшился только. И где это я исхудал?
Сверху по широкой лестнице в холл быстро спустилась сестра Беотель. Небольшие мячики грудей задорно подпрыгивали в такт ступенькам. У меня прямо челюсть отвисла. Прошел год, а передо мной уже не худая костлявая девчонка, а почти уже девушка.
– Чего пялишься?
Мда, а сама сестра ни капли не изменилась
– Бео, где твои манеры?! Брат только с дороги, уставший.
Сестра немного смутилась. Девушка неловко обняла меня и чмокнула в щеку.
– Бео, ты выросла.
– Спасибо. Ты тоже... изменился.
– Ну все, пойдем наверх. Селин, марш в мойню. Чтобы через телл был в обеденном зале.
– Да, мам!
Все как в старые времена. Я ухмыльнулся и пошел умываться. Прислуживающие уже разогрели чан с водой, наполнили ванну. Эх-х, вот где настоящее блаженство, подумалось мне. Молодая Прислуживающая потерла мне спинку. Обычно я мылся сам, но тут мама прислала помощницу. Брат рассказывал, что обычно таких Прислуживающих потом... пользуют. Только мне как-то неинтересно было. Я очень плохо понимал отношения мужчин и женщин. Хотя на эту тему у нас с Винстромом было много занятий разного плана.
Как-то, лет пять назад брат приехал из университета на каникулы. Он тогда немного вина от отца втихаря выпил и начал меня спрашивать:
– Как тебе Лиина?
– Кто?
– Да ладно тебе. Эта Прислуживающая, вон во дворе подметает.
– А-а, новенькая.
– Какая новенькая, дурень. Я ее еще на прошлых каникулах приметил.
– Ну, может быть, - я немного обиделся на обзывательство.
– Ну и как тебе она?
Я посмотрел в окно на девушку в коротком летнем сарафане с косынкой на голове. Мама строго всех Прислуживающих-женщин обязала покрывать голову. Хотя соблюдали далеко не все.